Столик даже не успели убрать, я взял два стакана апельсинового сока и уселся напротив подростка. Развел руками. Спросил, понизив голос:
– Ну?
– Варг прыгнул на меня, что дальше было?
– Варг?
– Я так их зову.
Я пожал плечами. Почему бы и нет?
– Варг вырвал тебе горло.
Парнишка поморщился.
– И сожрал пол-лица, – беспощадно добавил я. – Извини.
Надо отдать должное, Миша воспринял новость мужественно. Кивнул.
– Спасибо. Зря я прекратил стрелять. Пулемет вернете?
– Зря, – согласился я. Допил сок, встал: – А пулемет тебе теперь не пригодится… И не надо больше звонить! То, что мы встретились в форсайте, ничего не значит. В следующий раз не повезет мне, и кошмары кончатся… Спортом бы тебе заняться, нет?
– Не помогает, – хладнокровно ответил Миша. – Обмен веществ такой… А что вы умеете?
Я, не отвечая, вышел, оставив подростка наедине с полным стаканом. Сок тут делали вкусный, из хороших апельсинов, надеюсь, Миша его выпьет.
Что ж, разговор прошел легче, чем я опасался.
Через час мне удалось выкинуть встречу из головы и сосредоточиться на работе. Шли вверх акции строительных и оружейных компаний, дорожало продовольствие – это понятно. А вот почему растут дома моды и производители люксовых брендов?
Люди хотят роскоши перед концом света?
Или не верят в него?
Я считал, что все чуть сложнее. Люди верят, но не хотят верить. Поэтому они упрямо ведут прежнюю жизнь, но при этом не заботятся о будущем, подозревая, что его не случится. Так разоряющийся бизнесмен продолжает летать первым классом, отдыхать на лучших курортах и покупать жене и любовницам бриллианты – утешая себя тем, что сделать все равно ничего уже невозможно.
Прав я был или нет, но этот подход работал, доходность фонда росла. Я регулярно получал свои бонусы и через год-другой мог рассчитывать на личный кабинет, а еще через пару – на статус младшего партнера.
В конце концов, теперь я был почти уверен, что до конца света – лет пять-шесть. Успею сделать карьеру.
Черт, надо было спросить мальчишку, может быть, он знает точную дату!
Потому что с датами было странно. Некоторые утверждали, что происходящие в форсайте события случатся через год. Другие настаивали на трех годах. Кто-то говорил даже о десяти.
Может быть, правы все одновременно? Конец света случится через год, а потом выжившие станут блуждать под тусклым красным небом, уже не заботясь о времени?
С одной стороны, это радовало, словно известие о доказанной жизни после смерти. С другой – уж больно эта жизнь напоминала ад…
По пути я зашел в «Пятерочку», купил готовый ужин: замороженные котлеты с пюре и бутылку пива. Дома разогрел «котлеты натуральные из настоящей мраморной говядины», которые, несмотря на слишком рекламное название, оказались приличными. А вот пиво было никакое, вода водой.
Или просто не хотелось пить?
На всякий случай я поставил открытую бутылку в холодильник. Посидел перед телевизором,