– Неглупый.
– Или нас сейчас кто-то слушает? – я потянулся за чайником.
Григорян глотнул кофе и удовлетворенно заключил:
– Даже умный.
Очень хотелось чая, но я убрал от чайника руку. Сказал:
– Если я сейчас встану и уйду?
– Вас выпустят, – Григорян развел руками. – Я попрошу, чтобы довезли до дома, и извинюсь, что побеспокоили впустую.
Мы уставились друг на друга.
– Хитрый, – признал я и налил себе чай.
Григорян кивнул.
– Хорошо. Я вам отвечу на три вопроса, хотите? Но в качестве ответной любезности вы ответите на три моих.
Я подумал. Искушение было… ну, невыносимое искушение. Артур Давидович явно знал до фига и больше. Я глотнул чая. Не знаю, как там кофе, а чай был замечательный, крепкий и ароматный.
– Что такое форсайт на самом деле? Чем он вызван?
– Вопрос не засчитан, у меня нет точного ответа. – Григорян покачал головой. – Но не психоз, разумеется.
– Хорошо. Форсайт – это предвидение будущего?
– Вероятнее всего.
Я вздохнул. Все-таки хотелось услышать что-то другое.
– Версию с массовыми наведенными галлюцинациями мы прорабатывали, но отвергли, – добавил Григорян. – Вы должны понимать, по какой причине.
Мне это дополнение не понравилось.
– Известна точная дата, когда произойдет апокалипсис?
– Мы говорим «Событие», – уточнил Григорян. – Осталось от месяца до года. Возможно, потом я объясню, на чем базируются наши выводы.
Это уже было кое-что. У меня холодок прошел по коже, но я не стал уточнять.
Что бы спросить еще?
– Как вы поняли, что я вижу форсайты? И что этой ночью он был?
Григорян молча потянулся и развернул ко мне монитор.
Компьютер работал. На весь экран была открыта карта Москвы, обычная яндекс-карта, только с какими-то дополнительными значками. Я даже не удивился, узнав свой район.
– Поведение людей, испытавших форсайт, подчиняется определенным закономерностям. Поисковые запросы, посещаемые сайты, частота просыпаний, покупки… оценивается очень много факторов. Последний год все наши нейросети настроены на поиск людей, переживающих форсайты. Далее – обычная работа. Отслеживается реакция на зеркальные поверхности, взгляды на небо…
– Ясно, – мрачно сказал я. – Большой брат следит за тобой. Даже не сомневался. А почему точки цветные?
– Зеленые точки – это подтвержденные с высокой вероятностью случаи форсайтов, – сказал Григорян. – Желтые – вероятные на восемьдесят процентов.
– А красные? – заинтересовался я.
– Те, у кого форсайты были, но прекратились.
Я смотрел. Размышлял. Прикидывал количество.
– Вам назвать цифры? – спросил Григорян.
– Уже посчитал, – сказал я. – Вначале говорили о пяти процентах, вы сказали, что их три и девять… Двадцать два процента прекратили видеть форсайты, потому что погибли в будущем?
– Хороший