После подсчёта взятых средств оказалось, что мы вывезли 300 миллионов французских франков или примерно 10 миллионов фунт стерлингов – неплохая сумма для покупки оружия против Советов. Подверглись дерзким налётам ювелирные магазины Варшавы, подарившие нам с полсотни килограммов ювелирки. Всё награбленное распределялось между бойцами, готовых к экстренной передислокации.
Я шёл по улице Варшавы, проходя мимо вербовочного пункта солдат и офицеров для белой гвардии. И тут я нос к носу столкнулся с Борисом Савинковым, вышедшим из русской миссии с несколькими офицерами.
– Князь!?
– Министр!
– Что, князь, власть переменилась? Сейчас ты в моих руках.
– Я скажу, Борис, что тебя ждёт, поэтому у меня совсем нет желания стрелять в тебя через карман кителя.
– И что меня ждёт?
– Ещё год – два ты побегаешь по Европе, пытаясь собрать новые отряды. Но ты уже отработанный материал. Тебя поймают и расстреляют Советы. Я не вижу смысла менять историю твоей жизни. Твои лучшие годы позади.
– Зато я отдам тебе долг. Господа – это красный жандарм Семёнов, держите его!
Я выхватил пистолет и начал стрелять. Уложив четверых сопровождающих Савинкова и прострелив тому правую руку, бросился бежать. Залетев в проулок, выскочил на другую улицу, где просто быстро пошёл, затерявшись в толпе. Выбежавшие следом несколько белогвардейцев меня потеряли. Зайдя в первый попавшийся магазин одежды, купил шляпу и лёгкое пальто, накинув их на себя, а польский армейский китель упаковал в пакет.
Вернувшись в гостиницу, поговорил с товарищами, обрисовав ситуацию.
– Понятно, почему сегодня полиция в городе забегала. Надо уходить, Сэм.
– Вначале надо убрать члена Сейма Жабоевича. Он слишком ратует за войну.
Пан Болеслав Жабоевич вернулся домой крайне расстроенный. Деньги, выделенные французами, исчезли. Какие-то бандиты украли их, а у него подписан контракт на поставку продовольствия для армии. Он уже заключил контракты на закупку продовольствия, а деньги на их оплату пропали. Самое досадное, что многие продукты изначально были просроченными и активно начали портиться. Их самое время поставить в армию – бойцы на передовой всё сожрут. А если оно останется у него на складах на неопределённое время, то просто сгниёт. Надо его отдавать и быстрее, но кто заплатит?
Пан подъехал к усадьбе и стал сигналить, чтобы открыли ворота. Никто ничего не открыл. Наконец, толстяк вылез из машины и, громко ругаясь, подошёл к калитке.
– Куда пропали эти холуи, почему не открыли ворота? Раззявы, дверь-то открытой бросили! Болек, где тебя носит, скотина?
Войдя во двор, краем глаза депутат увидел, что кто-то отошёл от забора, затем его голове стало больно и в глазах померкло. Когда он очнулся у себя в спальне, его допрашивали. В итоге он отдал имеющиеся в доме деньги и драгоценности. Проснувшаяся после хлороформа челядь нашла своего