Молодая женщина была обладательницей вьющихся рыжих волос. Высокая прическа, как было модно лет двадцать назад, придавала ее лицу красивую форму сердца.
Она была красивой, как я себе и представляла. Но на лице были веснушки, а не как мне виделось во сне.
Точность портрета и того образа, что создало мое подсознание, поражала. А ведь я лишь однажды видела мамин портрет, нарисованный углем. Твердыми и небрежными линиями рисунок набросал мой отец. Оказывается, он был неплохим художником.
Как и под всеми портретами здесь имелась табличка с кратким описанием.
Увы, гордиться мне было нечем.
«Эмилин Атталь, последняя из рода, направление магии: защитные и охранные чары».
Род Атталь – некогда одно из величайших семейств. Закончил свое существование после участия в заговоре и восстании на стороне Морского королевства против Архаима. Никому из последних представителей семейства спастись не удалось.
Там не было этого написано. Но я отлично помнила новейшую историю и слова из учебников. Кое-кому все же выжить удалось.
Мать успела спастись и не попала на казнь. Как и я.
Глаза вдруг накрыла мутная пелена.
Я моргнула, и горячая слеза скатилась по щеке.
Мне бы хотелось сказать, что все это – наглая ложь, и на самом деле я осталась без семьи по другой причине. Но все было правдой.
Кроме того, что моя мать была последней представительницей семейства Атталь.
Потому что последней была я, разумеется.
Чрезмерные амбиции и стремление заполучить еще больше власти в свои руки не довели мою семью до добра.
– Эй, Мортелла, ты идешь?
Марселина заметила, что я отстала, и решила за мной вернуться.
Пришлось быстро стереть слезы рукавом и поспешить навстречу соседке. Не хватало еще, чтобы она увидела меня рядом с портретом матери, на которую я похожа как две капли воды. Еще и всю в слезах. Это бы точно вызвало ненужные мне подозрения.
Я и до этого знала, что похожа на мать. А теперь в этом не оставалось сомнений.
Да и в целом я была истинной Атталь. Мои предки не были поборниками морали. И я, видимо, то яблочко, что совсем недалеко укатилось.
Потому что в первый день в академии шла нарушать правила и внутри даже ничего не екнуло.
Древний семейный гримуар – наследие моей семьи, и я не видела ничего дурного в том, чтобы прикоснуться к нему. Хотя и понимала, что ничего хорошего в этом нет.
Широкие двустворчатые двери в зал Основателей оказались открыты. Только едва заметная золотистая пелена намекала на защитный контур.
Отсюда было видно, как на высоких постаментах полукругом выстроены книги. В стенных нишах – миниатюрные копии статуй древних великих магов, как на главной площади столицы.
– Ну вперед, сестрица, – насмешливо произнес Лиам, скрестив