«И с тобой, Билл, тоже», – подумала Лесли, но не решилась сказать это вслух. В его глазах была такая беспредельная боль, что она боялась не вынести ее и пойти на попятный.
– Прости, пожалуйста...
Билл стоял мертвенно-бледный, словно пораженный молнией.
– Ты забираешь мальчиков?
Как она может? Ведь он, несмотря на занятость, так их обожает, и это ей известно.
– Ты не сможешь сам о них заботиться в Калифорнии, – просто констатировала Лесли, в то время как он в ужасе смотрел на нее.
– Нет, но ты могла бы поехать со мной, чтобы помочь, – попытался пошутить Билл, однако обоим было не до шуток.
– Билл, не надо...
– А ты разрешишь им навещать меня?
Она кивнула, а он в душе молился, чтобы Лесли сдержала слово. Билл подумал, не бросить ли сериал, остаться в Нью-Йорке и упросить ее сохранить брак. Но он чувствовал, что время для подобных действий упущено. В своем сердце, душе и в сознании Лесли уже покинула его.
Оставалось лишь корить себя, что вовремя не заметил опасность. Может быть, тогда еще удалось бы что-то изменить. Но теперь, насколько он знал жену, это было невозможно. Все было кончено, хоть умоляй, хоть плачь. Он давно проиграл битву и даже не знал об этом. Этот этап его жизни закончился.
На протяжении двух следующих месяцев продолжалась агония, о которой Билл не мог вспоминать без слез. Трудное прощание с сыновьями. Переезд семьи на другую квартиру в Вест-Сайде. Первая ночь в одиночестве. У него снова и снова возникало желание отказаться от сериала и уговорить Лесли вернуться, но было ясно, что дверь заперта и никогда больше не откроется.
К тому же накануне своего отъезда в Калифорнию он узнал, что в Джулиардской школе работает преподаватель, который ей «очень симпатичен», как она выразилась. До романа дело там еще не дошло, Билл знал Лесли слишком хорошо, чтобы сомневаться в ее верности, однако она, похоже, влюбилась, и это одна из причин ее ухода. Она хотела свободы, чтобы строить свои отношения с тем парнем, не испытывая чувства вины перед Биллом Тигпеном. Лесли уверяла, что у них с ее коллегой-преподавателем много общих интересов, а с Биллом, кроме детей, ничего общего больше нет.
Адам болезненно воспринял расставание с отцом, но, поскольку ему было всего два с половиной года, он, безусловно, должен был быстро привыкнуть к новой жизни. Восьмимесячный же Томми вообще пока ничего не понимал.
Билл тяжело переживал расставание: слезы выступили у него на глазах и медленно потекли по щекам, когда самолет взмыл над Нью-Йорком и взял курс на Калифорнию.
Прибыв в Лос-Анджелес, он с головой ушел в работу над сериалом, работал днем и ночью, иногда даже спал на диване в своем офисе. Между тем рейтинг его детища продолжал расти, призы сыпались один за другим.
За семь лет, проведенных в Калифорнии, одержимость