– Промучился, в общем, полночи, – продолжал тем временем Белов. – А потом Сергей Никитич позвонил, так вообще весь сон перебился.
«Ну, вот и пришли». – Максимов непроизвольно нахмурил брови.
– Ему пришло указание с самого верха. – Вадим Афанасьевич торопливо ткнул толстым красным пальцем в потолок. – Отправить кого-то из нашего отдела в командировку.
– А куда?
– Да здесь недалеко, возле Новосибирска. Сейчас пришло письмо из министерства. Подробности еще не читал, но там торопят. Дело государственной важности.
– Ну, так и поезжай сам, Афанасьич. Дело-то, видать, серьезное. Отметишься перед начальством.
– Да я бы с радостью. – На лице Белова появилось выражение вселенской скорби. – Но не могу же я отдел оставить. На кого? Встанет все тут без меня. Они же как дети. Ну, что я тебе, что ли, объяснять должен? – Толстяк довольно сносно изобразил рассерженно-деловой вид, подчеркивающий серьезность его последних слов.
Почему-то сразу вспомнился старый мультик про ежика в тумане, где медвежонок рассказывал своему колючему спутнику о том, что некому будет, кроме него, звезды считать. Голос даже чем-то похож.
– И кого ты предлагаешь?
– Тебя. И Тихомирова.
– Только нас двоих рассматривал? – усмехнулся Алексей Германович.
– Нет, конечно! Еще Сергей Юрьевич. Но я ему еще не говорил. И, честно сказать, думаю, что не буду говорить. Он откажется. У него официальная причина есть.
– А Тихомиров что сказал?
– Ничего пока. Я тебя первого нашел.
– Я подумаю, – сухо ответил Максимов. – А есть детали этой самой командировки?
И вот теперь его отвлек от работы неожиданный и резкий звук местного телефона, всегда раздражавший его своей настойчивостью и не предвещающий, как правило, ничего хорошего. Телефон, проведенный сюда для решения рабочих моментов, обязывал его отвлекаться от своих дел, объем которых не уменьшался, и решать по долгу службы чужие проблемы.
– Максимов! – ответил он трубке стационарного аппарата.
– Алексей Германович! – запыхтел на том конце провода Белов. – Посмотри почту! Мне шефу скоро докладывать. Ему человек нужен.
– Хорошо. Гляну.
И вот теперь профессор перечитывал это письмо второй раз подряд. Выпытанные подробности его, мягко говоря, не вдохновляли. Одно радовало: далеко уезжать не придется. Но вот все остальное внушало какие-то тревожные чувства.
Во-первых, сам срок этой поездки. Максимальный срок командировки, оговоренный еще Минфином СССР и не превышающий сорок дней, в отдельных случаях, установленных Правительством РФ, может запросто быть продлен на неопределенный. И, с учетом команды сверху, такой вариант развития событий виделся Максимову вполне реальным.