Да и… еще никогда в жизни никому не было приятно слышать мой голос просто так. Чтобы я болтал любую чушь, лишь бы не молчал и просто был.
Это очень странно и вместе с этим ужасно приятно. Не знаю, в общем, как на такое реагировать. Даже, наверное, страшно немного от такого абсолютного принятия. Или от искренности. Она совсем не боится показать мне свою слабость и зависимость? Почему? И что мне теперь со всем этим делать? Я не умею и не понимаю, как воспринимать и вести себя с человеком, который мне настолько доверяет.
Продолжать поливать сарказмом? Ну, я, конечно, жестокая темная сволочь. Но сволочи в моем лице тоже бывает совестно.
Хотя по-другому я ведь просто не умею!
Меняться? В тот розовый неудобоваримый сироп из бардовских песен, любовных романов и прочих искажателей бабской действительности? Тут тогда я сам с ума сойду, да и если бы блаженной сове нравился такой типаж, то она б уже в объятиях Паоло плакала о своей нелегкой судьбе.
– Ты чего гудишь, как холодильник под напряжением? – Имран, то есть Элле, закончила с бельем и села рядом со мной на плащ, осторожно начала приподнимать бинты на спине, проверяя, как впиталась мазь.
– Ты ведь встречалась с Паоло в храме? Со своим… братом? Как он тебе? – решил я пойти самым легким путем и просто спросить. Заодно последить за мимикой и реакцией совы. А про холодильник потом выясню. Тоже, наверное, артефакт из другого мира.
– Конечно, встречалась, он же меня туда и приволок. Хороший человек, но ты бы знал… как он меня бесил всю дорогу.
– Бесил? Тебя? Паоло? – недоуменно дернул я бровями, вспоминая, как святая раньше липла к брату банным листом. Или он к ней? Там было не особо понятно, но казалось, общество друг друга они просто обожали. Целомудренно так обожали, все время хотелось помоями плеснуть в их светящиеся рожи. Или, злобно хихикая, подлить парочке в святую воду афродизиака, потому что ну просто невозможно же так тупить!
Хорошо, что не подлил, теперь эта сова – моя, всякие святые братья со своими высокими чувствами пусть между собой сношаются. Хоть и было бы только ее тело, а не душа, но все равно! Мое!
– Это кошмар какой-то, – доверительно поделилась сова, закончив проверять мою спину и приступая к заднице. – Он ни на минуту не отлипал и все время что-то говорил. Я думала, голова лопнет. Нес какую-то высокопарную чушь, читал жития непонятных чудных людей, которых неизвестно зачем и почему объявили святыми. Он все время создавал шум и очень мешал сосредоточиться. Сориентироваться. И я боялась при нем пользоваться нитями. Но это