Я высек огонь и зажег лампу с соевым маслом, она шпилькой для волос приподняла фитиль, и комната залилась светом, как на Новый год. В свете лампы ее лицо раскраснелось, глаза блестели, словно она выпила не меньше полцзиня выдержанного шаосинского.
– Ты что, вино пила?
– Вот уж действительно у обжоры нюх острый. Названый отец испугался, что я замерзну, пока доберусь до дома, вот и налил мне остатки вина из кувшина. Дождина хлещет как из ведра, кто-то продырявил дно Небесной реки… Не оборачивайся, я переоденусь, все мокрое.
– Зачем переодеваться? Залезай сразу под одеяло!
– Хорошая мысль, – хихикнула она. – Кто посмеет сказать, что наш Сяоцзя глупый? Наш Сяоцзя все смекает.
Она сняла одежду и бросила ее в деревянный таз. Сверкнуло белизной тело, как вытащенный из воды большой угорь, раз! – и она шмыгнула на к ан, два! – залезла под одеяло. И я тоже, скинув штаны, забрался туда что голозадая обезьяна.
– Не трогай меня, дурень, – сказала она, завернувшись в одеяло. – Я весь день пробегала, кости рассыпаются.
– Да не трогаю я тебя. Хочу лишь, чтобы ты согласилась добыть для меня тигриный волосок.
– Глупый, – хохотнула она, – где я тебе его добуду?
– Сегодня один человек рассказал мне, как ты можешь это сделать.
– Кто сказал?
– Какая тебе разница, кто меня надоумил? В любом случае, я хочу, чтобы ты мне добыла волосок. Только мне нужен обязательно завитой да золотистый.
Ее лицо вдруг залилось краской, и она заругалась:
– Это что за сукин сын тебе все это вещал? Гляди, спущу я шкуру его собачью на барабан! А ну говори, что за ублюдок тебя подстрекает?
– Хоть убей, не скажу, я уже дал клятву на твоем животе. Если скажу – у тебя живот заболит.
Она покачала головой:
– Дурень ты дурень, жена должна тебе еще игрушки подавать. Ну где я тебе на свете такое найду?
– Если кто угодно может раздобыть это чудо, то разве моя жена не сможет? Я о тигрином волоске полжизни мечтал. Умоляю тебя, помоги мне заполучить его!
Жена теперь была уже в крайнем раздражении:
– Ну где мне добыть его? Еще какой-то завитой… Вот дурак, совсем болван!
– Говорят, что тигриная шкура лежит на кане у начальника Цяня. Если такая шкура в самом деле у него есть, значит можно с нее и волосок поиметь.
Вздохнув, она проговорила:
– Сяоцзя, Сяоцзя, ну что я тебе могу сказать на это?
– Прошу тебя, помоги мне добыть волосок. Если не станешь этого делать, то я тебя больше не отпущу носить собачатину. Народ вообще говорит, что ты носишь одну человечину.
Она стиснула зубы:
– Это кто еще говорит?
– Не твое дело, кто говорит, в любом случае, говорят.
– Хорошо, Сяоцзя, – сказала она. – Я добуду тебе волосок, а ты не будешь приставать ко мне?
Я