– Рэн, она за мусорным баком, кажется, у нее шок, она даже не понимает, что порезалась! – спустя несколько минут пробивает мою тишину срывающийся от волнения голос Лотти.
– Я понял, я понял. – Отвечает ей раздраженный Рэндал. – Не надо толкать меня, Ло! Вернись внутрь, тут холод собачий! Я позабочусь о ней, а ты отвлеки Мэри, если не хочешь, чтобы Дерек обвинил нас в ее выкидыше на нервной почве!
И спустя минуту его огромная лапа хватает меня за запястье.
– Больная идиотка! Ты уморить себя решила?! – ругается Рэн, вкладывая мне в здоровую руку свой телефон. – На, держи фонарик, посвети мне, тут же ни черта не видно!
– Хватит ругаться, Рэн, – с необъяснимой сонливостью в голосе отзываюсь я.
– Хватит ругаться?! Ты себе ладонь порвала, у тебя осколки торчат из раны, а я должен перестать ругаться?! – Рэндал откручивает пробку от бутылки джина, которую притащил с собой, и поднимает на меня свои темно-зеленые глаза. – Мне нужно промыть рану. Будет жечь, но придется потерпеть, хотя бы из уважения к «Бомбей Сапфиру»! – он трясет перед моим носом бутылкой из голубого стекла. – Бесценная жидкость сейчас канет в небытие… – вздыхает Рэн и выплескивает мне на руку алкоголь, вынужденную замену антисептику.
Обжигающая боль выводит меня из ступора, и я захожусь неистовым воем. Обматерив Рэндала с ног до головы, вдыхаю поглубже и начинаю рыдать.
– В ране остался осколок. Голыми руками я его здесь не достану, Бекси, – констатирует Рэн, игнорируя мои проклятия. В этот момент он уже не бобер и не медведь. Он будущий врач, лучший интерн отделения общей хирургии. – Нужно ехать в больницу. Кровь уже свернулась, значит, задеты только кожные покровы. Сейчас я протру края раны, и мы поедем. Только не опускай руку вниз, держи ладонь поднятой. Вот так, умница. Постарайся ничего не задеть, чтобы осколок глубже не вошел.
Профессия преображает Рэндала. Смягчает, сглаживает его грубость и неповоротливость, оставляя в голове только одно знание: я должен помогать.
– Все, Бекси, не плачь, – он склоняется к моему зареванному лицу и большими пальцами стирает со щек потекшую тушь, – до свадьбы заживет. – Добавляет он, кривя тонкие губы в усмешке.
– Ты такой дурак! – жалуюсь я, но улыбаюсь сквозь слезы.
Поддерживая под локоть, Рэндал выводит меня через внутренний двор на оживленную улицу, залитую светом фонарей и манящих вывесок бесчисленных баров Сохо. Сентябрьский вечер набирает обороты: пока мы пробираемся к машине Декстера, мимо нас пробегают стайка девушек на каблуках, группа парней, вышедших на охоту, красавицы-подружки и невеста с пластиковой тиарой и фатой. В них жизнь так и бурлит, у них интригующе сверкают глаза, а в сердцах пульсирует приятное томление. Все еще впереди. У них.
Черный Вольво Декстера с трещиной на лобовом стекле выглядит по-хулигански на фоне кабриолетов и спортивных автомобилей. Рэндал ловко выруливает с парковки и вливается