Кира задумалась:
– Несбывшиеся мечты… Что ж, ты, пожалуй, права…
– Так, по местам все! – раздался грозный окрик художника.
Бет хихикнула, а Кира почувствовала резкий запах спиртного. Да уж, хорош художник! И как не боится, что его подопечные пожалуются, куда надо?!
Впрочем, ученики, видимо, привыкли к подобным выходкам своего учителя, и только улыбались, переглядываясь.
Кира была несказанно рада, получив в этот день на две тысячи больше, чем обычно. Все простились с Жидяевым до понедельника, и Кира осведомилась у подруги насчёт того, не посещает ли тот их вечеринки.
– Ды ты что! – хмыкнула Бет – он же там все запасы спиртного уговорит! Извини, подруга, сегодня я тебя не подвезу – дела, срочные дела.
– Да ты что! Ты и так меня вон как выручаешь!
Они вышли из здания, убедились, что машины, которая следила за Кирой, нигде не видно, Бет объяснила ей, как приехать завтра по её адресу, и уехала.
На крыльцо вышла та самая старушка, которая внушала Кире, что "девки", позирующие в студии, потом пропадают. Качая головой, она смотрела девушке вслед, потом произнесла про себя: "Эх, горюшко – ещё одна загубленная душонка", и ушла к себе.
На следующий день Кира приехала к Бет пораньше, чтобы успеть приготовиться к вечеринке. Она с удивлением оглядела большой, да нет, просто огромный, похожий на дворец, дом девушки. Кованые ворота ей открыл охранник в чёрном строгом костюме и чёрных очках. Посмотрел на неё с интересом, уточнил, кто она и, услышав, что её ждёт Бет, тут же проводил в дом.
Навстречу ей уже спешила подруга, откуда-то из глубины дома выпорхнула моложавая блондинка, представившаяся мамой Бет, вышел представительный, с усами, мужчина в домашнем халате и брюках из мягкого блестящего материала – папа девушки. Они приняли Киру с таким радушием, что та даже растерялась.
Бет увела её в свою комнату, и Кира совершенно не ожидала увидеть подобного. Она думала, что комната подруги будет в любимых ею чёрных цветах, но комната Бет была вся розового цвета с вкраплениями белого.
Она вопросительно посмотрела на подругу, а та пожала плечами:
– Я люблю одеваться в чёрное, но если ещё и комната будет такого цвета, то, наверное, у меня случится жуткая депрессия. Ну и потом, я люблю розовый цвет…
Кира подумала о том, что это может быть признаком какого-либо расстройства психики, но не стала придавать этому значения, по крайней мере, сейчас.
Бет вытащила из шкафа на кровать весь свой гардероб, а из соседней комнаты на этом же этаже принесла ещё целую кучу одежды своей мамы.
– Слушай, Бет – сказала Кира – извини, что я это говорю, но по твоей маме совершенно не скажешь, что она когда-то пила.
Бет усмехнулась:
– Ну, пластические операции делают просто чудеса с человеческой внешностью. А моя маменька прошла их три…
Бет отзывалась о матери с таким пренебрежением, что Кира, сев рядом с ней на кровать, спросила:
– Ты до сих пор обижена