– Объявляется посадка! – призывно крикнул Алексей.
В его глазах читался тот особенный блеск, который Юра видел в разных непростых ситуациях. Лена, наоборот, казалась подавленной.
– Давай, грузимся! – скомандовала Катя.
Они совершили целое путешествие вверх и вниз по течению, опять купались и загорали. Алексей был в ударе: шутки с анекдотами так и сыпались из него, Юра только улыбался в ответ, Катя заливисто хохотала. Лена реагировала вяло, но никто не задал ей вопрос, в чем проблема. С девушками молодые люди расстались на вокзале, выйдя из электрички. Те отказались от провожания, поскольку жили по соседству. На прощание Катя обняла Юру и жарко шепнула на ухо: «Жди, позвоню». Уже идя с Алексеем прочь от привокзальной площади, он сообразил, что не дал ей свой номер.
– Лена уезжает, – сквозь зубы проговорил Алексей, когда они в сумерках миновали здание горсовета и горисполкома без единого огонька в окнах.
– Надолго? – спросил Юра.
– Навсегда.
Смысл фразы был в следующем. Родители Лены отыскали у себя какие-то древние корни и подали заявление на выезд за рубеж – для воссоединения с родней по линии прабабушки. Оказывается, эпопея тянулась долго, а теперь поступил положительный ответ. Хорошо, что отцовский завод не был оборонным, иначе и перестройка не помогла бы. Так сказала Лена со слов своей мамы.
– Как же ты? – опешил Юра.
– Я остаюсь, конечно, – ответил его друг и депутат.
Диктор в телевизоре в очередной раз огласил заявление ГКЧП и указ вице-президента, взявшего на себя президентские полномочия. «Интересно, закроют границы или нет? Вот и уехала Лена в свою Канаду… или куда они собрались? Да, покатались мы на лодочке…» Эти мысли плавно сменили одна другую, а затем из комнаты послышался жуткий грохот. Юра вскочил, как ужаленный. Через несколько секунд его взору предстало зрелище рассыпанных по полу бумаг и валяющейся возле шкафа распахнутой папки. Барсик занимал позицию на диване: глаза вытаращены, уши прижаты, туловище готово к броску и бегству.
– Ах ты, жопа мохнатая!
При следующем шаге Юры кот пулей пронесся мимо него в прихожую. Изменив направление движения и чуть не врезавшись в стену, он всё-таки вырулил на скользком линолеуме и с топотом скрылся в комнате сестры Инги. Привычка домашнего любимца запрыгивать на верхотуру не была вовремя учтена. Случайно он задел то, что не должен был задевать, или злонамеренно спихнул своей лапкой – какая, в сущности, разница?
Юра присел на корточки, чтобы разобраться в учиненном безобразии. Содержимое туго набитой папки не только рассыпалось, но и перемешалось. Были здесь какие-то документы на украинском и, кажется, литовском языках, были платежные ведомости, копии чеков и чьи-то расписки, акты и счета-фактуры, была программа обучающего семинара на английском. Привести всё это в изначальный порядок, разумеется, не смог бы никто из смертных. Юра вздохнул и начал элементарно складывать