– Будешь есть?
– Спасибо, я перекусил, – ответил Егор.
– Ну, тогда Артёма дождемся и поужинаем, – Яна накинула на плечи куртку и удалилась на балкон – выкурить сигарету, пока не видит ребенок.
Ребенку в сентябре исполнилось тринадцать, и он учился во вторую смену. Яна выполняла свои задания, получаемые от издательства, на дому, а у Егора вчера начался отпуск. Так что семье выпала возможность подольше побыть под одной крышей.
Егор переодевался и мыл руки, продолжая размышлять и собирать воедино свои впечатления от визита. Точнее, от той его части, которая последовала за расставанием с родителями. Мэрия города изменила схему движения транспорта, и приехать в микрорайон теперь можно было по одной улице, а уехать из него – по другой, пролегавшей вдоль старой липовой аллеи. Остановку оборудовали рядом с бывшим гастрономом, где после капитальной реконструкции открылся сетевой супермаркет. По пути к ней Егор и замедлил шаг возле памятного ему домика.
Опустевший в начале девяностых, домик, как рассказывали местные жители, был кем-то приватизирован то ли под офис, то ли под склад, но у его хозяев что-то не сложилось. Простояв лет десять с заколоченными окнами и запертой железной дверью (единственным улучшением, которое внесли собственники), он приютил в своих кирпичных стенах распивочную, а потом игровые автоматы. Тотальная ликвидация игорного бизнеса привела к его новому закрытию. На смену вынужденному простою чуть позже пришла овощная лавка, зачахшая незадолго до возвращения Егора из очередной командировки.
И вот домик снова ожил. Кто-то убрал с его фасада все следы присутствия лавки, отдраил от грязи и пыли кирпичи, сменил подоконники, покрасил металлический козырек над входом, а дверь обшил натуральным деревом. Сквозь новенькие белые жалюзи на окнах пробивался свет, около двери появилась аккуратная вывеска. «Ателье», – прочел Егор, и разом накатили воспоминания.
Возможно, это было глупо, но его потянуло войти и посмотреть, кто поселился тут. Естественно, он не ожидал увидеть седого фотографа – люди столько не живут, и всё же… Рука сама взялась за ручку. В глубине домика мелодично прозвенел колокольчик.
Предбанник без мебели, оклеенный обоями в полоску, вызвал у Егора ассоциацию с обыкновенной городской квартирой. Стрелка на стене указывала направо. Да, именно туда они с мамой свернули без малого полвека назад перед тем, как отворить вторую дверь, обитую дерматином. «Еще не поздно уйти», – подумал Егор, берясь за другую ручку.
В голове не сложилось никакой первой фразы для начала беседы, когда он переступил порог бывшей студии. Комната, как и тогда, была надвое разгорожена ширмой. За нею в тот раз помещался кабинет фотографа и отдельная каморка, где мастер светописи