– А баба наверняка тупа как пробка, и не понимает, что ее муж просто отмывает через нее деньги, – мигрень начинает выкручивать мой мозг, как поганую тряпку.
– Нас это не касается, Игорь, – Ромка прав, как впрочем практически всегда. За что и ценю. – Мы сделаем свою работу, получим деньги и больше никогда не увидим господина олигарха с богатым прошлым.
Морщусь. Биография Мерзликина вызывает отторжение. И Роман видит мое состояние. Я молча иду в спальню, сдирая на ходу с шеи проклятую бабочку. Перспектива ужина с семьей заказчика заранее вызывает во мне раздражение смешанное с отвращением. Терпеть не могу эти показательные выступления, капризных баб и разговоры ни о чем.
Софья ждет меня уже готовая к выходу. Красивая, как и всегда. Холеная, умная, понимающая. И… Я ее не люблю. Мне хорошо с ней и спокойно, но не более.
– Ты слишком напряжен, милый, – сегодня грудной голос любовницы не вызывает во мне ничего, кроме раздражения. И то, как пальчики увенчанные острыми алыми ноготками пробегают по моей груди не возбуждает, и уж тем более не помогает расслабиться. Я не знаю, что со мной. Не могу объяснить своего состояния. Словно бомба с часовым механизмом тикает в груди, отсчитывая минуты до начала конца. Деловые переговоры – привычная часть моей работы. Но сегодня что-то словно ломается внутри.
– Просто устал, – улыбаюсь, глядя в лисьи глаза Софьи.
– Может спустим пар? – в ее взгляде пляшет сонм чертей. И бретель платья ползет с плеча, подчиняясь каким-то невероятным законам физики. Лифчика на Соне нет, вишневый сосок кажется режет чертову блестящую ткань.
– Мы опаздываем, – выдыхаю, поправляя платье на груди моей спутницы. – И будет жалко, если я испорчу тебе макияж или прическу.
– Бука ты, Стеклов. И зануда, – блестит зубками Софья, ведет грудью затянутой в алый шелк. – Но когда вернемся…
– Ты у меня умница, – привычно целую ее в щеку, пахнущую персиком.
– Я знаю, Игорь. Мерзкий город, но по музеям я бы прошмыгнулась.
– Нужно только пережить сегодняшний вечер, а потом будет тебе и кофе и ванна и какава с чаем. Просто потерпи, и я обещаю тебе неделю в этом чертовом городе, – ухмыляюсь я, накидывая на плечи любовницы меховую накидку. – Я уже сказал тебе, что ты бомба?
– Ты сказал, что мы опаздываем.
Когда такси останавливается возле сияющего огнями ресторана я уже спокоен и собран. Помогаю выбраться Соне из машины, оценивая место, где нам предстоит ужинать. Ожидаемо и безвкусно. Пафосное заведение выглядит как Версальский дворец, в котором открыли публичный дом. Белокаменные ступени покрыты красной ковровой дорожкой. Соня, судя по насупленному лицу с трудом сдерживает усмешку, и я ее понимаю.
– Сейчас если у двери будет швейцар, я не сдержусь. Стеклов,