Объект наш был описан Вась-васем на словах: невысокий, лысый. Ходит в голубых джинсах и жилетке со множеством карманов. У него в руках обычно кожаный рыжий портфель – дорогой и модный. На руке – крутые часы. Водит “Ленд Ровер”.
“Ровера” у офиса не было. Значит, он въехал во двор. Иначе меня бы предупредил Вась-вась. Я не один за мужиком следил. Нас двое или трое. Мы дежурим по восемь часов, потом сменяемся.
Мне надо будет Вась-васю отчет накидать, а если получится, то и с фотками. Для этого нужна информация. И я за ней пошел. Конспирация не предусматривалась. Вряд ли Горемыкин ждет слежки, да и я вполне незаметный. Одет в обычные брюки от костюма и светлую рубашечку. Лицо у меня невыразительное, в остальном, тоже мало приметен. Идеальный шпион. Вася Пупкин.
Я вошел в офис Горемыкина и стал изображать из себя потенциального заказчика. Своего парня я идентифицировал по описанию. Он находился в офисе, разговаривал с каким-то жлобом. Жлоб чего-то хотел – то ли сроки выполнения заказа его не устраивали, то ли сорт дерева. Горемыкин ему уступал, соглашался, но жлоб все давил и давил. Разговор было плохо слышно, а тут еще менеджер трещал у меня над ухом – предлагал какие-то дурацкие наворочанные диванчики.
В итоге, жлоб подхватился, вскочил и довольно громко объявил, что он лучше к другому мебельщику поедет. Потому что тут работать не умеют. Все в офисе притихли – даже мой менеджер. Жлоб вышел, а Горемыкин расстроено закурил. Вид у него был жалкий.
Я покивал менеджеру, сказал, что мне подумать надо и вернулся в “Тойоту”. Минут через пятнадцать открылись ворота, “Ровер” выехал из двора. За рулем – я хорошо это разглядел – сидел Горемыкин. Запомнив время и пропустив его вперед метров на двадцать, я поехал следом.
Горемыкин остановился у здания новой гостиницы. Она еще не открылась, поэтому вряд ли он приехал сюда на встречу с соперницей своей жены. Скорее всего, договаривался о заказе. Я прогулялся внутрь, по пустым этажам, где еще сновали рабочие. Горемыкина засек в холле второго этажа у окна. Он вел душевную беседу о мебелях с жуткой толстой бабищей. Видимо, это была хозяйка гостиницы.
Даже он не может с ней спать.
За холлом был поворот на лестницу и там я рассеяно задержался. В пустом помещении голоса Горемыкина и его собеседницы были слышны великолепно. Она отбрыкивалась от предложений моего парнишки, как дикий мустанг. Я снова пожалел Горемыкина. Вот, ведь, правда: как вы судно назовете, так оно и поплывет. А то – “Мебель Горемыкина”!
На часах было около четырех вечера.
Когда я выходил из гостиницы, “Ровер” Горемыкина уже покатил по улице. Запрыгнув в “Тойоту”, я двинулся следом за ним. Как выяснилось, мебельщик решил утопить свою печаль по поводу несостоявшихся