Всем парням, которых я любила. Дженни Хан

жила в двух улицах от меня. Забавно, как в детстве дружба зависит от близости. Например, кто является твоим лучшим другом, напрямую связано с тем, насколько близко расположены ваши дома; или то, с кем ты сидишь рядом на музыке, – от того, настолько близко стоят ваши имена в алфавите. Вот такая игра случая. В восьмом классе Женевьева переехала в другой квартал, мы оставались еще какое-то время друзьями. Она приезжала потусить с нами, но все стало совсем по-другому. В старшей школе Женевьева затмила нас всех. Она все еще дружила с мальчиками, но команда девочек распалась. Мы с Элли оставались друзьями до тех пор, пока она тоже не переехала в прошлом году. В последнее время мы чувствовали себя немножко унизительно, словно были двумя корочками хлеба и составляли сухой бутерброд.

      Больше мы не дружим. Ни с Женевьевой, ни с Питером. Вот почему так странно сидеть рядом с ним на обочине, словно с того времени ничего не изменилось.

      Звонит телефон, и Питер достает его из кармана.

      – Я должен ехать.

      Я фыркаю.

      – Куда направляешься?

      – К Джен.

      – Тогда тебе лучше стартовать, – говорю я. – Женевьева будет в ярости, если ты опоздаешь.

      Питер издает пренебрежительное «пфф», но молниеносно встает. Интересно, как это – иметь так много власти над парнем. Не думаю, чтобы хотела этого. Такая ответственность – держать чье-то сердце в своих руках. Он садится в машину, но оборачивается и спрашивает, словно ему только приходит в голову:

      – Хочешь, чтобы я позвонил «Тройной А» вместо тебя?

      – Да нет, все нормально, – отвечаю я. – Хотя спасибо, что остановился. Очень мило с твоей стороны.

      Питер улыбается. Помню эту черту его характера – он любит, когда его хвалят.

      – Теперь ты чувствуешь себя лучше?

      Я киваю. Я на самом деле чувствую себя лучше.

      – Хорошо, – говорит он.

      Питер словно красавчик из прошлого. Он мог бы быть удалым солдатом Первой Мировой войны, настолько привлекательным, что любая девушка годами ждала бы его возвращения с войны, а может – и вечность. Он носил бы красную школьную куртку[8], разъезжал на «Корвете» с опущенным верхом с одной рукой на руле и ехал бы к своей девушке, чтобы забрать ее на танцы. Физическая привлекательность Питера больше относится ко вчерашнему дню, чем к сегодняшнему. В нем есть что-то такое, что нравится девушкам.

      Он подарил мне первый поцелуй. Так странно думать об этом сейчас. Словно прошла вечность, но на самом деле это было всего четыре года назад.

      Примерно через минуту появляется Джош. Я пишу эсэмэску Крис, что не приеду, и встаю с обочины.

      – Ты так долго!

      – Ты же мне сказала 8109! А это – 8901!

      Я с уверенностью говорю:

      – Нет, я точно называла 8901.

      – Да нет же, ты определенно сказала 8109. И почему ты не отвечала на телефон? – Джош выходит из машины. Когда он видит помятый бок моего автомобиля, у него отвисает челюсть. – Черт возьми! Ты уже позвонила в «Тройной А»?

      – Нет. Позвони ты?

      Джош соглашается, а потом мы садимся в его машину и ждем, прохлаждаясь под кондиционером.