Герой войны, он достаточно пострадал, и не стоило унижать его еще больше. В том, что граф Уорвик воспримет отказ швеи как очередное унижение, девушка не сомневалась.
Вспомнив, как надменно мать вела себя с единственной служанкой, Эйлин резко выдохнула и как можно более сурово посмотрела на горничную.
– Я не собираюсь ни перед кем оправдываться, Мэри! И прошу впредь не делать поспешных выводов, которые прежде всего оскорбляют вашего хозяина!
Тон вкупе со словами оказали должный эффект, горничная густо покраснела.
– Да, мисс, – она сделала положенный книксен. – Простите.
Эйлин кивнула и снова взглянула в зеркало.
– Если продеть сквозь петли тонкую ленту и зашнуровать, обмотав пуговицы, тогда останется запас, – предложила она.
– Можно попробовать, – согласилась служанка.
Она подобрала одну из отпоротых лент и принялась вдевать ее. Через пять минут все было готово. Платье все еще вызывающе обтягивало грудь, но, во всяком случае, Эйлин была уверена, что при вдохе корсаж не порвется.
Мэри тем временем колдовала над волосами девушки. Расчесала их и заколола узлом на затылке, выпустив несколько прядей на плечи.
– Повезло мисс, что они у вас вьются сами. – Горничная украсила прическу цветком из тех, что были ранее срезаны с платья.
– Наверное, – уныло отозвалась Эйлин, критически рассматривая себя. Чужое платье, чужой жених – не такой она в грезах представляла свою свадьбу.
Правда, последний год она вообще не думала о свадьбе, пытаясь свести концы с концами.
Стук в дверь прервал невеселые мысли. С молчаливого разрешения горничная распахнула створки. Лакей, тот самый, который проводил новоявленную невесту в спальню, замер на пороге. Судя по взглядам, которые он бросал то на Мэри, то на странную гостью, он, как и все слуги, умирал от любопытства. При виде недавней просительницы, ныне облаченной в свадебное платье, глаза парня вылезли из орбит, но он сразу же спохватился, поскольку горничная едва заметно его пнула.
– Простите, мисс, но его сиятельство просил поторопиться.
– Спасибо, сейчас спущусь.
Сердце колотилось как проклятое, и Эйлин пришлось сосчитать до двадцати, прежде чем она смогла выйти из комнаты. И все равно ноги дрожали, пока она спускалась по лестнице.
Граф ждал ее в холле. Он переоделся в костюм для верховой езды: начищенные до блеска сапоги, желтые бриджи из оленьей кожи, темно-синий редингот. Жилет в тонкую сине-желтую полоску и перстень-печатка с головой коня вызвали у девушки нервный смешок.
– Простите, – сразу же спохватилась она. – Я ожидала, что вы наденете мундир или фрак, но никак не думала, что вы предпочтете всему этому костюм клуба четырех коней!
Уорвик пожал