– Да не могла она сюда пойти! – яростно доказывал один из тех, кто отправился вслед за беглянкой.
Алата узнала в них шестёрок своего жениха. Эти, по мнению девушки, были ещё хуже его друзей, так как брались за любое дело, чтобы доказать свою преданность.
– Если Михас сказал проверить здесь, значит, проверим! – недовольно отозвался второй.
Кажется, больше всего они злились из-за того, что их отправили в совершенно ненужное место, и беглянки здесь не окажется. Алате даже на мгновение захотелось выйти из своего не совсем надёжного укрытия и по-детски показать язык. И только благоразумие заставило остаться на месте. Ещё некоторое время понаблюдав, как мужчины потоптались на месте и, зло сплюнув, удалились восвояси, Алата тоже решила двигаться дальше и пройти сколько возможно по незнакомой местности в темноте.
Первое время она часто вздрагивала, но вскоре успокоилась. Никто за ней не шёл. По крайней мере, девушка не слышала шагов. Никто не порыкивал из-за кустов и не сверкал жёлтыми глазами. Вскоре Алата и вовсе расслабилась и повеселела. Теперь ей казалось, что всё сложилось как нельзя лучше. Мало ли кто из знакомых мог оказаться в это время в соседнем посёлке. Большинство тех, кого Алата знала с детства, с удовольствием выслужились бы перед дядей Тумусом и Михасом. Не из-за злобы, а потому что не видели ничего плохого в кандидатуре сына главы. Иногда девушке казалось, что они живут в каком-то средневековье. Конечно, и в других уголках страны дочерей могли выдать замуж по воле родителей. Но с каждым годом таких браков становилось всё меньше. И уж тем более девушек не выставляли как живой товар во время праздника, считавшегося у людей оскорбительным, ибо напоминал о проигрыше в войне и вынужденном оброке дочерьми.
Задумавшись о несправедливости судьбы, Алата не сразу заметила, что за ней кто-то следует. А когда услышала глухое рычание, уже было слишком поздно. Содрогнувшись, она всё же заставила себя обернуться. И сразу же увидела во тьме жёлтые, отражающие слабое сияние глаза. Ноги мгновенно ослабели, и девушка плюхнулась на землю. Казалось, ещё секунда, и сердце лопнет от перенапряжения. При всём желании Алата даже слова не смогла бы произнести, ибо горло будто тисками сдавило, не давая вырваться ни малейшему звуку.
Зверь, огромный, опасный, склонил голову к земле и многообещающе зарычал. Несколько медленных шагов, и у девушки перед глазами всё помутнело.
– Аран! – неожиданно раздался крик с отчётливыми рычащими нотками в голосе. – Аран, остановись!
Кое-как