Воительницы появлялись тихо, как тени – одна за одной. Их белые траурные одеяния негромко шелестели, когда они, скупо кивнув, проходили в калитку.
Индира мысленно проговаривала про себя: «Рисашша, Иммана, Вардина, Киммея, Арсая, все тут. Те, кто уцелел из тетушкиной десятки». Последними вошли сразу три незнакомые девушке дамы – они ограничились траурными повязками, но их боевые браслеты подсказали «кошке», что это командиры Лавсикаи пришли почтить ее память.
Поклонившись особенно глубоко, Индира провела воительниц в покой, приготовленный для поминок, чувствуя спиной изучающие взгляды. Комнату готовили домашние слуги, так что все было как прежде. И мальчики у жаровен для кофе, и кальяны, и легкая музыка, скрывающая разговоры от слуг, но не раздражающая женщин.
Индира вежливо предложила почетные места командирам, а прочим кошкам указала на одинаковые пестрые тюфячки и яркие подушки вокруг большого котла с поминальным напитком. Сама же села ближе к двери – ее невысокое звание и заслуги не позволяли ничего другого. И этим она тоже заслужила одобрительные взгляды.
– Почтенные воительницы, – Индира встала и взяла черпачок, чтобы наполнить красивые серебряные стаканчики, украшенные разноцветной эмалью, – сегодня мы вспоминаем воительницу Лавсикаю. Я знала ее как любимую тетушку и мало сведуща в ее военных победах, поэтому будет лучше, если вы первыми выскажетесь по старшинству, чтобы духи песков были к ней благосклонны!
С этими словами кошка наполнила стаканчики и с почтительными поклонами передала их воительницам. В ответ на ее слова встала самая старшая – абсолютно седая, одноглазая женщина, чьи браслеты тянулись от запястья до плеча.
– Сестры, – сказала она, – помянем самую дикую из «диких кошек». Пусть память ее будет долгой и доброй, а наследие не уйдет в песок!
Все выпили из стаканчиков горячее горько-сладкое варево и громко крикнули: «хой»!
Потом слово взяла вторая кошка, третья… Поминальный напиток был очень слабо алкогольным, но пить его приходилось на каждый тост, поэтому вскоре кошки слегка захмелели, несмотря на подаваемые кушанья. И тогда Индиру начали закидывать вопросами – разными и часто с подковыркой. Девушка отвечала прямо и честно, иногда приправляя ответ шуткой.
Ее расспросили о службе, о семье, о планах на будущее, а когда подали кофе, кальяны, и музыка стала тягучей, котел сдвинули в сторону, и в центр зала вышли наложники. Индира даже вспомнила их имена – Итил, Рантил, Суантил и Ритмил.
Парни вышли вчетвером, закутанные, точно женихи на смотринах, и начали, неспешно и плавно двигаясь, избавляться от многочисленных покрывал. А хорошо двигаются, паршивцы! И покрывала подобраны очень правильно – вроде бы легкие, но тяжелая