Занятость уроками и поручениями не оставила ей времени обдумать, как вести себя с самозваной Амерлин. Именно эта женщина свергла Суан, это она схватила Ранда, это она привела Айз Седай на край гибели. Элайда должна узнать ее гнев, должна испытать стыд и унижение! Она…
Эгвейн остановилась перед вызолоченной дверью, ведущей в личные апартаменты Элайды. «Нет».
Она легко могла представить, что будет тогда. Разъяренная Элайда бросит ее в темницы в подземельях Башни. Какая в том польза? Нет, еще рано идти на открытое столкновение. Иначе за кратким мигом торжества последует сокрушительное поражение.
Но Света ради, она не склонится перед Элайдой! Никогда Амерлин так не поступала!
Нет… не так. Амерлин делает то, что от нее требуется. Что важнее? Белая Башня или гордость Эгвейн? Выиграть эту битву можно, только если позволить Элайде думать, будто она близка к победе. Нет… Нет, выиграть можно только тогда, если Элайда решит, что битвы нет вовсе. Это единственный способ.
Хватит ли у Эгвейн сил весь вечер держать себя в руках и обуздать свои речи? Она не была в этом уверена. Но ей нужно, чтобы после ужина Элайда полагала, будто все у нее в руках, будто Эгвейн приведена к покорности. Лучший способ добиться подобного результата и сохранить хоть какое-то достоинство – вообще ничего не говорить.
Молчание. Сегодня оно будет ее оружием. Укрепившись духом, Эгвейн постучала.
Первой неожиданностью стало то, что дверь ей открыла одна из Айз Седай. Разве у Элайды нет для этого слуг? Эгвейн не узнала сестру, но лишенное возраста лицо, сразу привлекавшее внимание, не оставляло места сомнениям. Стройная, но пышногрудая женщина была из Серой Айя, на что указывала бахрома ее шали. Золотисто-каштановые волосы спадали до середины спины, но во взгляде читалась затравленность, словно бы в последнее время она находилась под грузом огромного напряжения.
Элайда была внутри. Эгвейн задержалась на пороге, глядя в лицо соперницы впервые с тех пор, как покинула Белую Башню вместе с Найнив и Илэйн, отправившись выслеживать Черных Айя. Казалось, это поворотное событие случилось целую вечность тому назад. Красивая и статная, Элайда будто бы утратила часть присущей ей суровости. Она сидела с царственной осанкой и едва заметно улыбалась, словно какой-то шутке, понятной ей одной. Ее кресло было почти троном – красного и белого цветов, украшенное резьбой и позолотой. На столе