–Фрики какие-то, – бросила Настя, не останавливаясь и бесцеремонно толкая Юльку в плечо. – Может, у них тут сегодня карнавал.
Та проводила глазами еще троих – крупных, высоких и ширококостных мужчин и женщину, кареглазых и темноволосых. Несмотря на внешнюю грубоватость, лица у них были на редкость добродушные и спокойные. В городе таких было пруд пруди, и заметив на улице подобных себе, они шумно здоровались и кланялись.
Попадались и обычные люди, точь-в-точь похожие на земных. Их было меньше, чем людей с нечеловеческими чертами, но ни поведением, ни манерой говорить и одеваться они от остальных не отличались. Эх, объяснил бы кто-нибудь, что все это значит…
Улица закончилась у крыльца монументального здания, напоминавшего храм. Стрельчатые витражные окна почти во всю стену придавали ему воздушность, расплавленным серебром сияла под солнечными лучами кровля. У высоких серебряных дверей посетителей встречали две потемневшие от времени статуи грозных животных кошачьей породы. Юлька застряла: у огромной, с нее ростом, хищной кошки были почти человеческие, живые и осмысленные глаза.
– Зайдем? – предложила Настя.
– А не выгонят?
– Заодно и узнаем. У них здесь какой-то звериный культ, – Настя глазами указала на витраж на окне над дверью – мозаичное панно похожего на рысь животного.
Огромная двустворчатая дверь открылась мягко и бесшумно. Сразу же навалилась теплая, бархатная полутьма, а затем тишина постепенно расцветилась звуками льющейся сверху мелодии. Сквозь витражи в зал, свод которого поддерживали резные колонны розового мрамора, струился свет. На изображениях, скрытых в нишах, Юлька увидела зарисовки городской и сельской жизни, но везде, в каждом сюжете присутствовала пепельно-серая зеленоглазая рысь. Она же сидела в центре зала, созданная из серого камня, огромная, совершенная, с точеным телом хищного животного, шерсть – волосок к волоску, и разумными холодными глазами. Юлька уставилась на лапы, когти которых были инкрустированы алмазами. Мурашки бежали по коже от этой животной хищности в сочетании с человеческим, чисто женским изяществом, и величественного, холодного взгляда свысока. Ей захотелось приблизиться, потрогать коготки, провести рукой по искусно вырезанным прядям шерсти… Она уже почти протянула руку и вдруг отдернула, увидев, что камень отполирован тысячами подобных прикосновений.
Да, Настя права – этому животному здесь поклонялись, как божеству.
Юлька отступила назад, уловив краем глаза, что к Насте подошел какой-то мужчина в пепельной хламиде и с медальоном в виде рыси на груди, и та, ослепительно улыбаясь, завела с ним разговор. Подавив первое желание присоединиться, она отступила