Во всякое время человеку укорять себя самого есть очищение грехов (1).
Избавь брата своего от греха, и тебя избавит Господь в день гнева (1).
Не соглашайся с братом своим на грех, но лучше и его избавь от греха, да жива будет душа ваша о Господе (1).
Блажен, кто возненавидел зловредный грех и гнушается им, возлюбил же Единого Благого и Человеколюбивого Бога (1).
Тяжким давлением почитай греховные узы и невозвратное погружение в волнах греха до самой смерти (1).
Лукавый умаляет грех в очах брата до совершения его, по совершении же греха лукавый до крайности увеличивает беззаконие в глазах того, кто впал в него (1).
Всякого рода прохлады рассеяны во всем человечестве, чтобы человек непрестанно боролся умом. Иной услаждается беспорядочной жизнью, но отвращается блуда. А иной предан кичливости, но избегает воровства. Другой порабощен сребролюбием, но пренебрегает нарядами, угождает же чреву. Иной любит вино, но ненавидит гордыню. Иной воздерживается от прелюбодеяния, но в душе у него затаена насмешка. Другой злоречив, но бегает нарядов. Иной выше одного грехопадения, но всецело потонул в другом. Иной безукоризнен в одном, но совершенно погряз в другом. Иной избавился от одной сети, но погребен в другой нечистоте, потому что великость грехов необъятна, но достигается в короткое время; сила каждого великого греха познается из малого вкушения (1).
Идолы греха непрестанно стоят перед очами ума; человек мечтательно созерцает их, ведет с ними беседу, услаждается мыслью о них. Помысел его ослабевает, он побеждается невидимо, а грешит ясно. Всякому зрителю кажется он явно исполненным благоговения, а сам, может быть, мучится внутренне своей совестью, всегда жалея, непрестанно огорчаясь тем, что имеет обличительницей совесть свою. Это обычное следствие худого желания. Как скоро, увлекшись им, сделал грех, по следам за ним идет скорбь. По наружности человек показывает благоговейное лицо, а внутренне вовсе не имеет дерзновения пред Богом (2).
Уразумейте силу Евангелия, которое хочет в мертвом человеке умертвить грех, желает смертью тела передать смерти душевную смерть, домогается в расслабленном теле ослабить силу страстей, увещевает делать принуждение природе, чтобы не потерпела она насилия мертвенности; учит пренебречь мертвенной частью, чтобы не утратить начала бессмертия; советует поступать по слову мужей мудрых, самим в себе предать тлению растленное, не дожидаясь этого от других; хочет, чтобы решились мы бесстрастно сокрушить плоть постом и не дать ей погибнуть в тлении от греха. То тление, которому сами предаем плоть, доставит уврачевание, потому что и врачи, если у кого затвердение или опухоль, или иссушают больное место, или доводят до загноения, или прижигают их и тем вылечивают. Растление греховное служит к пагубе, потому что, проникая скрытно в глубину, производит в природе неисцельную гнилость, которая кажется малой, но делается необъятной, потому