Так что их болтовню Гарик не слушал, он пытался просчитать, зачем Форсову понадобилась эта девушка. В одном старик был честен: он терпеть не мог роль учителя, она не доставляла ему никакого удовольствия. У Форсова были причины взять под крыло и Гарика, и Матвея, причем то были очень значимые причины. Но эта девушка… Зачем она старому профайлеру? Ей не нужна помощь, и она вроде как бесполезна, даже если талантлива…
Причина должна быть. То, что она не на виду, лишь пробуждало в душе Гарика знакомый азарт, стремление докопаться до истины, которую тщательно скрывают.
Вот только Таиса, которая знала Форсова намного хуже, даже не догадывалась, что может быть полезна ему, она наверняка воспринимала всю эту историю с обучением как благотворительность. Когда Форсов повернулся к ней, она подскочила на ноги, все-таки выдав свое волнение.
– То, что я пригласил вас сюда, дорогая моя, вовсе не означает, что я принял какое-то решение, – сказал Форсов. – В чем-то Матвей прав – не в хамстве, конечно, но в некоторых своих предположениях. Ваш первый успех может быть связан исключительно с удачей, я сказал вам об этом сразу. Поэтому мне нужно понять, как вы мыслите и что вы можете.
– Когда вы пригласили меня сюда, вы не сказали, что мне нужно будет сделать.
– Да, потому что тогда вы попытались бы подготовиться к тому, к чему подготовиться нельзя. Сейчас в библиотеке, это соседняя комната, лежит папка с материалами реального уголовного дела. Оно было закрыто больше года назад, а само преступление произошло четыре года назад. Суть его достаточно проста: тридцатилетняя Диана Вдовина после расставания с сожителем обратилась к психотерапевту, рекомендованному ей знакомыми – как видите, я выбрал то, что должно быть вам хоть сколько-то близко.
– Не думаю, что это будет мне так уж близко, – вздохнула Таиса.
– По мере развития событий – определенно нет. Евгений Гончуков, тот самый психотерапевт, расценил ее состояние как близкое к истерике и предложил вколоть ей успокоительное. Вдовина согласилась. В себя она пришла, по ее словам, на улице – спустя три часа после укола. Изнасилованной. Вдовина немедленно обратилась в полицию и предоставила в качестве доказательства биологический материал предполагаемого насильника, обвинив в преступлении Гончукова. Гончуков сразу же согласился сотрудничать со следствием и сдал кровь на тест ДНК. Тест показал, что сексом с Вдовиной занимался не психотерапевт. Вдовина, изначально получившая поддержку большинства знакомых, ныне представала обманщицей. Благоразумней было бы отступить, но она не сдавалась. Новый адвокат, нанятый ею, указал, что кровь Гончуков сдал в той же больнице, где работал, без соответствующего контроля. Гончуков сдал тест повторно, в присутствии полиции, но с тем же результатом – несовпадение. Ему можно было предъявить лишь то, что он вколол Вдовиной слишком сильный препарат. Остальные улики как раз оправдывали его – камера наблюдения зафиксировала, что Вдовина покинула больницу сама, добровольно,