Ладонями она протерла лицо и оправила платье. Оглядев себя сверху, решила, что теперь может появиться на глаза людям.
Патриция с облегчением выдохнула, когда вошла в холл и там не оказалось никого кроме самого хозяина гостиницы. Он с удивлением смотрел на вошедшую в двери юную особу, которая к тому же была еще совершенно одна.
Напустив на себя важный вид, Патриция сразу направилась к нему и с серьезным лицом поинтересовалась:
– Могу я узнать, когда будет почтовый экипаж?
– В какую сторону мисс держит путь? – не скрывая своего любопытства, смотрел на нее мужчина.
– В сторону Дербишира.
Он достал из внутреннего кармана часы и посмотрел на них.
– Где-то через полтора часа необходимый экипаж будет проезжать мимо моей гостиницы.
Патриция с облегчением выдохнула.
– Мисс ещё чего-нибудь желает?
– Могу я пока снять комнату?
– Конечно. А завтрак?
Она тут же замотала головой. Сейчас никакой кусок не полезет ей в горло.
– Мне будет достаточно комнаты.
Хозяин снял с гвоздя ключ и повел гостью наверх.
Всё время, пока Патриция ожидала почтовый экипаж, она не могла найти себе места. Она то садилась на стул, то вскакивала и принималась нервно ходить по комнате. Теперь полтора часа казались ей целой вечностью. Она боялась, что мистер Фишер найдет ее и вернёт в свой дом.
Вдруг, тишину разорвал отрывистый стук в дверь. Сердце подскочило в груди и забилось с бешеной скоростью.
– Мисс, прибыл экипаж, – послышался голос хозяина.
Схватив со стола сумку, Патриция бросилась к двери и распахнув ее, поспешила на улицу. Потрёпанная и грязная карета показалась ей небесной колесницей, готовой увезти ее из этого ада. Она заняла место среди ещё двух пассажиров и закрыв глаза, постаралась успокоиться. Всё закончилось, твердила она себе. Совсем скоро она окажется дома и ничего кроме воспоминаний больше не будет напоминать ей о случившемся.
Глава 3
Вернувшись домой и изо дня в день живя с родителями, Патриция старалась выглядеть веселой и беззаботной, и делать вид, что всё хорошо, но стоило ей остаться одной, как память воскрешала мучительную ночь. Она снова и снова переживала тот самый позор и чувствовала унизительную боль. До сих пор как наяву она