Три ступени до ада. Анна Данилова

Сразу же начались возгласы, глупые и эмоциональные, типа: «Такого не может быть!», «Да за что ее было убивать?», «Может, это несчастный случай?» – и все в таком роде. Некоторые заплакали. И я вдруг тоже почувствовала, как по щекам моим заструились горячие слезы! А я-то чего плачу? Разве я любила ее? Да я ее ненавидела, и меня прямо-таки тошнило от ее идиотской радостной улыбки. Но когда я услышала о том, что ее больше нет и что я никогда уже не увижу эту ее улыбку, эти ее сияющие голубые глаза, то вдруг поняла, что она всегда была близким мне человеком, причем светлым человеком. Ведь когда она только появлялась в саду, едва переступала порог моего кабинета, как вокруг становилось светлее, словно в окно заглянуло солнце! Она источала саму жизнь, в ней было столько энергии, что мне иногда казалось, что я подпитываюсь ею, как от аккумулятора. Да, вот такое странное сравнение.

      И да, я долго еще не могла прийти в себя и поверить в то, что она мертва. Такие, как Алена, не умирают. Это противоестественно. Она была доброй, настолько доброй, что такие люди не должны улетать на небо. Вот так я считаю.

      И это не я ее убила. Не я удушила. Ведь ее, бедняжку, удушили! Ее, такую здоровую, сильную лошадь, удушили! То есть кто-то впился ей руками в горло и долго сдавливал, пока она не перестала дышать. И ведь она кого-то подпустила к себе, позволила подойти совсем близко. И кто это может быть, если не ее любовник? Подошел, чтобы обнять ее, и она сама потянулась к нему, он обнял ее, а потом схватил крепко за горло…

      Возможно, она грозилась рассказать его жене о том, что у них отношения, шантажировала его. А он-то человек непростой… Но пусть уже о нем рассказывает кто-то другой. Я так считаю.

      Глава 7

      3 апреля 2023 г.

      – Виталя отдохнет у нас неделю-другую, потом я возьму его к себе на стройку, – сказал Андрей перед тем, как отправиться на работу. – Ты уж, Таня, здесь не нагружай его особенно работой, корми, а то совсем исхудал. Кожа и кости. Да, и покажи ему, где удочки и снасти, он хотел порыбачить на нашем озере. Ну все, дорогая, я поехал.

      Таня проводила мужа и вернулась в дом. Виталий еще спал. Она прибралась на кухне и вернулась в спальню, чтобы переодеться и заправить постель. Маленькая Маша спала в своей кроватке.

      Таня переоделась в домашнее платье и вдруг поняла, что не хочет возвращаться на кухню, где ее ждали привычные хлопоты. Надо было поставить вариться бульон для борща, поставить тесто на пирожки. Еще она планировала помыть кухонное окно. Но сил не было. И желания заниматься всем этим тоже.

      Она вообще теперь не знала, как ей дальше жить. В ее системе жизнедеятельности произошел сбой. Все, чем она занималась прежде изо дня в день и что доставляло ей удовольствие и удовлетворение от чувства выполненного долга, теперь потеряло смысл.

      Она легла на кровать и закрыла глаза. Больше всего ей хотелось, чтобы дверь спальни отворилась, вошел Виталий и набросился на нее.

      Она представляла себе: вон он заходит, раздевает ее, раздвигает ей ноги и толчками входит в нее, при этом зажимая ей рот