Избранные памятью воспоминания. Надежда Свиридова

Ох, и переругивались между собой, конечно. Никакого негатива в душу те ссоры не приносили. Славное прошлое! Какие тогда казались важными сложности, выйти на хорошую отметку в четверти по алгебре? И неподдельное счастье, когда это получалось. "Все, четверка!" – вылетела я с таким радостным известием в холодный коридор школы к маме. Она очень обрадовалась! Сказала: "Молодец! Иду за фонариком". Это была вторая четверть, любимая, потому что перед Новым годом. На окнах школы появились снежинки, красота то какая! Я мечтала сильно о фонарике, получив его, прыгала, хлопала в ладони от восторга. Такое непритязательное по нынешним временам желание. Подобное было с лазером. Наш кот Марсик, который играть с человеком или какими-то мышками (бумажка на веревочке) не особо любил, просто обожал гоняться за "красной мухой". Искренне недоумевал, как же так, он ведь поймал лапками! Как "муха" выскользнула? Бежал дальше ловить.

      Мне помогали с мамой. Финансово, своим присутствием. С сестрой и тетей у мамы отношения близостью не отличались. Много накопилось взаимных обид. Никаких дружных семейных посиделок давно не устраивали, не встречались даже на праздники. Но болезнь изменила многое. Узнав о ней, мама обратилась к оставшимся близким родственникам. И ни сестра, ни тетя не отказали в помощи. Ведь можно поступать благородно, правильно с человеком, даже не любя его. Не отказывать в помощи, когда эта возможность есть.

      Сильно помогала мамина подруга, тетя Оля. Она жила с нами в одном доме, соседнем подъезде, двумя этажами выше моей первой недолгой лучшей подруги. Тетя Оля не помогала финансово, она помогала иначе. Подталкивала нас, особенно меня. Сподвигла добиться маме инвалидности, естественно, дали первую группу. Вместе со мной ходила в поликлинику, чтобы "поймать" заведующую. Требовалась справка о нетранспортабельности. "Как же так, еще молодая женщина, всего сорок два года", – покачала головой заведующая. Да. Все так. Справку получили с горьким осадком от чужого сожаления.

      Еще тетя Оля приходила иногда помочь маме подняться выше на кровати, потому что больная постоянно сползала, нервничала из-за этого. Да, она очень исхудала, но все-таки весила больше тридцати килограмм. А мой вес в тот год колебался в районе сорока пяти. Если в течение дня я многократно помогала маме подниматься выше, мои слабые физически руки к вечеру просто отваливались. Еще тетя Оля находила для старой подруги и добрые слова. Я тоже старалась их говорить. Но иногда получалось только сдерживать злые, вызванные усталостью.

      Помогали и несколько маминых подруг еще со школы. Осенью, когда состояние больной считалось сносным, а я регулярно ходила на работу, они приходили в гости. Приносили маме поесть, развлекали беседами. Такое щемящее душу чувство я испытала, заметив из окна автобуса маму! Она шла вместе с подругой детства по нашей аллейке. Подсознательно я чувствовала, что это последние относительно нормальные прогулки мамы на свежем воздухе. Словно я в том автобусе уезжала вперед, оставляя маму позади. Будущее и прошлое… Если бы это