– Я понимаю вас, очень хорошо понимаю, – прочувственно сказал он. – У меня у самого… Эх, да что говорить! Все не так просто, а вот были бы деньги…
– Когда б вы не полезли в драку!.. – снова заволновался репортер.
– Когда б вы все растолковали вразумительно!..
– То есть вы готовы исполнять небольшие поручения?
«Давно бы так», – с облегчением резюмировал поручик и вслух добавил: – Если только в обстановке строжайшей тайны…
– Это само собой, – с жаром заверил Иванович. – Господа, которые поручили мне переговорить с вами, за тайну ручаются. Шумиха им самим ни к чему. А я, правду сказать, даже не знал, как к вам подступиться. Вы уж простите, я от самого кладбища за вами ехал…
– Я догадался. Ну, так говорите теперь прямо: что требуется?
– Сквозь ваши руки проходят важные бумаги, но не волнуйтесь – снимать копии не придется. – Репортер совсем успокоился и говорил деловито и уверенно. – А нужно вот что. Если попадутся письма, в которых поминается мистер Сидней Рейли, надобно запомнить, где его содержат в заключении, каковы условия содержания – словом, все, что имеет к нему отношение.
– И во что ваши господа оценят мои услуги?
Глеб чудом догадался, что о деньгах следует поторговаться – для иллюзии полного правдоподобия. Торговаться он не умел вообще – не так был воспитан.
– Я уполномочен предложить пятьсот рублей! – гордо заявил репортер, но, видя, какую гримасу скроил Глеб, торопливо воскликнул: – Однако торг уместен, разумеется!
Сошлись на тысяче. И Гусеву пришлось буквально зажимать себе рот рукой, чтобы не подсказывать Ивановичу, как лучше устроить следующую встречу, где удобнее оставлять записки и как выглядит в подобных случаях конспирация.
Потом они вернулись в ресторанный зал и съели заказанные блюда.
Иванович хотел уйти первым, но Глеб не позволил: ему не хотелось, чтобы проныра снова его выследил. Даже наоборот – хотелось самому выследить проныру.
Но господа, подославшие этого горе-вербовщика, позаботились о его безопасности. Репортера у крыльца ждал автомобиль, который и унес его вдаль по Владимирскому проспекту. А на извозчике, как известно, за этим адским изобретением не угонишься…
Запомнив марку автомобиля (черный «Руссо-Балт» К-12—20), Глеб остановил «лихача» и велел везти себя на телеграф. Там он отправил отцу в Сибирь такую телеграмму: «Требуются сведения пехотном офицере Ивановиче зпт это фамилия тчк почтительный сын глеб тчк».
Тот же «лихач» доставил поручика в бастрыгинский особняк на Шестой линии, и, минуя собственное начальство, Глеб поспешил в пятое управление, к подполковнику Вяземскому. То, что случилось в ресторане, было как раз по его части.
Разговор получился долгий, Гусев даже получил устное взыскание – за честное описание драки в клозете.