– А ты сама не работаешь?
– Я работала на одной базе, но потихоньку начала лениться выходить на работу, меня и уволили. Дед не знает, в октябре я учиться начинаю, поступила в институт на вечернее отделение. Ближе к октябрю, что ни будь, найду, есть зацепка, подруга к себе устроит, нужно только подождать.
Станции метро казались Егору музейными экспонатами, только спустившись с эскалатора, ему представилось, что это длинный коридор, пройдя через который выйдешь к царскому трону. В его голове созревали молчаливые мысли, дожив до двадцати шести лет, он не видел этих красот. Рядом с ним передвигалась уйма народу, он смотрел на их безразличие, понимая, насколько они ко всему этому привыкли. Люди не замечали ни в одной станции ничего не обычного. Вся красота подземного метро, перебивающая дыхание Егору, для них была однотонной картинкой. Подземная духота начинала действовать на нервы постоянно движущимся на метро пассажирам, но Егору и от этого становилось приятно. Выйдя из длинного подземного перехода, перед Егором будто возник памятник всаднику, с вытянутой вперед рукой, словно приказывающий остановится.
– Жуков! Маршал! – проговорила Вера словно гид.
– Площадь красная, никогда ее не видел, но столько слышал. – Они не спеша продвинулись вперед.
– Нулевой километр, – продолжала Вера, – Отсчет транспортных дорог, отсюда и началась Москва.
Продолжив путь, они оказались около мавзолея, погода благоухала, бабье лето царствовало на дворе.
– Это очень старый магазин в Москве, а в советские времена и самый большой, ГУМ. – Егор был изумлен, – Вера я понимаю, как счастлив!
– Да погоди ты, ты еще ничего не видел, вот он склеп, где лежит дедушка Ленин. -Указывала Вера на мавзолей.
– Я внутри не была, не очень положительно отношусь к подобному роду культуры.
– Да история могуча, о ней размышлять и размышлять! – добавил Егор.
– Пойдем в обратную сторону, я тебе сейчас еще кое-что покажу. – Ускорила шаг Вера.
Егор, отвернув голову от мавзолея и разглядывая храм Василия Блаженного, двигался вслед за девушкой. Они оказались у вечного огня, где на тот момент проходила смена часового, караульные двигались в его сторону, высоко задирая ноги. После они обошли и объездили еще много мест, и Вера, словно сама увидела их по-новому. Егор думал о том, что никогда их не забудет, вместе с этим осенним днем. Проходя по одному из подземных переходов, Егору послышались знакомые звуки саксофона, сквозь движущуюся толпу он увидел молодого парня, жалостно играющим на столь знакомом ему инструменте. У его ног лежал открытый футляр, внутри которого на ярком бархате лежали деньги, в основном это были медные монеты.
Егор невольно задумался о музыке, вспомнил о своих целях, ради которых прибыл в Москву, и ждал той, может быть последней и единственной надежды, что, не смотря ни на что, все получится, так как этого желал. К вечеру они оказались на Воробьевых горах, осматривая город со смотровой