Валерьян Александрович похудел, оттого что зарплата уменьшалась, а продукты в магазинах понемногу исчезали. Он напряженно раздумывал, как ему существовать дальше. На работе в «Домнартворе» Морхинин старался присутствовать возможно меньше, выклянчивая в поликлинике больничные листы. Но, исключая общие волнующие изменения, жизнь его не нарушалась срывами или бедами, и он, увлеченный писательством, в общем, чувствовал себя спокойно.
Но однажды с ним произошло неприятнейшее событие. Заговорившись как-то с Обабовым, Морхинин возвращался домой довольно поздно. И, хотя свой роман за полтора года он вчерне закончил, в голове его еще продолжался какой-то творческий беспорядок. Он почти не обращал внимания на происходящее вокруг, что в наступившую эпоху было непростительным легкомыслием.
Беда подстерегла его совершенно неожиданно, на Москворецком мосту среди уже сгустившегося ночного мрака. Фонари на мосту светили тускло и не все – лампы на некоторых были разбиты. Внезапно он услышал топот. Сначала бежал словно бы кто-то один. Затем послышался стук подошв (более тяжелых и уверенных) еще двух-трех человек и крик: «Стой! Стой, гад!»
Морхинин вздрогнул и, отпрянув к гранитному парапету, увидел кого-то, несущегося прямо на него. Валерьян Александрович испугался. Вспомнил, что с собой в кармане пиджака у него находился складной нож: носил-таки на всякий случай. Нож в руке Морхинина блеснул лезвием.
Неизвестный, подбежавший к начинающему писателю, отчаянно хрипел:
– Ты че? На перо меня насадить хочешь?
– А тебе чего надо?
– Мне ничего. Облава. Бежим вместе, а то загребут, – предложил, запаленно дыша, замызганный и всклокоченный мужик примерно одинакового с Морхининым возраста. – А нож выкинь… Если менты тебя поймают при ноже… хана тебе… Кости переломают!
– Почему я должен бежать от милиции? Я ничего не сделал, – проговорил тревожно Морхинин, однако почему-то прибавил шаг рядом с неизвестным, а потом и побежал следом.
– Так и я ничего не сделал, – прохрипел мужик. – Они всех заметают, для плана.
На нем был косо застегнутый изжеванный плащ, а в руке он сжимал вязаную спортивную шапку.
– Выкидывай нож, я тебе говорю, – снова сказал незнакомец, – хуже будет…
Не споря, Морхинин отшвырнул нож за парапет, и тот канул в реку. Оба бежали, оглядываясь и задыхаясь.
– А может быть, просто объяснить… – начал Морхинин, однако в ту же секунду различил рядом с собой молодых людей в куртках из болоньи, схвативших под руки его, а также и его случайного спутника.
– Да че, че? При чем я? – вырываясь, загалдел всклокоченный и тут же получил кулаком в нос.
– Попались, козлы драные, – тоже шумно дыша, злорадствовал один из людей в «болонье».
– Я пенсионер по выслуге лет! – крикнул Морхинин. – Кто вам дал право?
Его ударили ребром