Он никого не напоминает? Скажем человека будущего? Оставим досужие рассуждения о машине времени – пусть этой темой занимаются фантасты. Но все-таки, кто он, граф Сен-Жермен? Так-таки талантливый мошенник? Или человек, который верил в осуществимость легенды о человеке, в великое предназначение каждого из нас?
Стоит ли задавать подобные вопросы? Есть ли в них смысл?
Сомневаюсь.
Куда более ценным является художественное осмысление судьбы такой неординарной личности, попытка выявить подспудные силы, двигавшие его поступками. Вот в чем я уверен – в этом человеке жила искорка неведомого, в нем особенно ярко проявилась неохватная перспектива совершенствования, с помощью которой мы, надеюсь, сможем пробиться к пониманию высшего смысла истории, как формы существования человека во времени. Повторюсь – вопрос заключается вовсе не в том, до тонкостей ли соответствует ли вымысел реальному ходу вещей, все ли связи, поступки, места пребывания соответствуют изложенному в документах. Безусловно, факты есть факты, с ними непозволительно играть в прятки, но все же художественное их осмысление способно дать куда более важный результат, чем пунктуальное соблюдение соотношения были и небыли…
Его судьба трагична. Особенно тяжкими оказались юные годы. Смерть тоже явилась несвоевременно…
Часть первая
Последний из Медичи
Глава 1
Граф Сен-Жермен заехал в Экернфиорде[8] в начале июля 1788 года спустя четыре с половиной года после своей смерти. Он направлялся в Париж – дело было срочное, важное, но заставить себя миновать этот провинциальный городок, местное кладбище на задах церкви Святого Николая, где, как следовало из письма Карла Гессенского, его, Сен-Жермена, поместили в могилу, граф никак не мог. Как раз на первом участке – оттуда, писал старый друг, в хорошую погоду просматривается море, паруса рыбачьих и купеческих суденышек, а по ночам виден свет маяка у входа в залив… Так что лежать тебе будет удобно и светло, в конце письма пошутил Карл.
Граф, прочитав письмо, усмехнулся, сколько лет они знакомы, а тот до сих пор не знает, что Сен-Жермен никогда не любил и побаивался моря. Возможно, с той поры, когда его, семилетнего, везли в Италию в изгнание. Спасали от бдительного ока австрийского императора Леопольда I,[9] желавшего, в конце концов, обуздать норов этого венгерского бунтаря Франца Ракоци. Его, малыша, погрузили на корабль спящим – завернули в плащ и пронесли в каюту. Утром налетела буря, и мальчик проснулся от грохота бьющих в борт волн. С каютой творилось что-то непонятное –