История русского народа. Николай Полевой

«Согласен, – отвечал Изяслав, – уступаю Киев; но если так, то не доставайся же он ни мне, ни Георгию: пусть Вячеслав будет великим князем, пусть мне отдадут Владимир и Новгород, а во все другое я не вступаюсь». Требование было нелепо, но – как верно ударил Изяслав, хорошо ведая, с кем имеет дело! Старик Вячеслав обрадовался, что напомнили о забытых его правах; Георгий испугался ухищрений и, думая перехитрить Изяслава, согласился на все, пока войска венгерские были в Руси. Едва отступили они, как Изяслав должен был отказаться от всех своих требований. Луцк осадили Георгий и Вячеслав. Владимир защищался мужественно, но всех изумил тогда храбростью своею Андрей Георгиевич. Сей князь, прекрасный собой, одаренный светлым умом, был одарен и храбростью необыкновенной. При осаде Луцка он, с двумя отроками своими, попал в самую тесноту врагов; копье его изломалось; тремя копьями враги поразили коня его; один немец устремился на него с рогатиною, когда в то же время с градских стан летели каменья, будто дождь; но Андрей убил немца мечом, верный конь вынес его из битвы, один отрок его пал мертвый, другой спасся с князем. Георгий, Вячеслав и бояре обнимали, хвалили Андрея, ибо мужески сотворил он паче всех бывших тут, а воины полагали, что св. Феодор спас юношу, ибо его призывал он в битве. Конь был схоронен по приказанию Андрея на берегу Стыри.

      Осажденные изнемогали, и Изяслав решился уступить. Он просил Владимирка быть посредником, говоря: «Введи меня в любовь к Георгию: признаю себя виноватым пред ним и пред Богом». Владимирко не отказался. «Племянник не правится, но покоряется», – велел он сказать Георгию. Напрасно Ростислав Георгиевич, помнивший обиду Изяслава, советовал не мириться; Андрей, любимый отцом, и добрый столько же, сколько храбрый, молил отца о мире. Несогласие и споры кончились тем, что Георгий согласился признать Вячеслава киевским князем с титулом великого князя. Все занятые Георгием области остались за ним; Глеб получил бывший удел Вячеслава; Изяславу отдали Владимир и новгородскую дань.

      Такой мир не удовлетворял ничему и не исполнял ничьих желаний. Георгию надобно было – или решительно овладеть Киевом, и добытое удачною победой укрепить твердостью воли: он имел дело с врагом неутомимым, готовым на хитрость, умевшим пользоваться и своей удачей и оплошностью другого; или – оставив тень власти Вячеславу, почитать в лице его достоинство великого князя, умерить честолюбивые порывы до смерти сего старика и потом укрепить великое княжество в своем потомстве, как поступил отец его при Святополке. Георгий не умел укрощать своих страстей; всегда нерешительный, робкий в беде, беспечный при счастии, он допустил Вячеслава в Киев, признал его великим князем и немедленно предложил – поменяться Киевом на Вышгород. Вячеслав так привык иметь права на великое княжество и уступать их, что согласился без спора. Князья разменялись, забыв, что трон великокняжеский делают они игрушкой. Едва Георгий известил других, что Вячеслав добровольно поменялся