100 великих войн. Борис Соколов

о куда более умеренной убыли этой категории населения. В 231/230 году насчитывалось 270 213 годных к военной службе римских граждан, а в 210/209 году – только 137 108. Для сравнения отмечу, что в первые годы Первой Пунической войны их число увеличилось главным образом за счет дарования прав гражданства новым категориям италийцев. В 265 году римских граждан было 282 234 человека, а в 252 году – уже 297 797. Можно предположить, что с 231 по 218 год число римских граждан призывного возраста тоже выросло тысяч на 15 – как по демографическим причинам, так и за счет новообращенных в римское гражданство. Тогда безвозвратные потери собственно римлян за счет военных действий надо оценить в 150 тысяч человек, включая сюда и тех, кто еще находился в 209 году в карфагенском плену. Поэтому не приходится сомневаться, что данные о римских потерях, содержащиеся в трудах античных историков, преувеличены в несколько раз.

      Если допустить, что цифра в 5700 убитых с карфагенской стороны при Каннах ближе всего к истине, то римские потери убитыми (вероятно, вместе с умершими от ран) можно оценить числом в 2–3 раза больше, т. е. в 12–18 тысяч человек. Интересно, что примерно такими же цифрами оценил римские потери убитыми в Каннской битве итальянский историк П. Канталупи в самом конце XIX века – от 10,5 до 16 тысяч. Он, однако, считал, что данные о численности римских войск при Каннах преувеличены примерно вдвое. Я, в отличие от Канталупи, полагаю, что эти данные соответствуют истине, однако число погибших римские историки значительно преувеличили за счет тех, кто смог уйти с поля битвы и рассеялся по окрестностям. Эти люди явно нарушили принципы римской доблести, и историки предпочитали объявить их погибшими, чем признать, что они спасли свою жизнь бегством. Известно, что из тех беглецов, что добрались до Рима, вскоре сформировали два легиона. Очевидно, остальные, нашедшие приют в других областях, были вновь призваны в армию в последующие годы. То же произошло и с бежавшими после сражений при Треббии и Тразименском озере. Рано или поздно, но большинство из них вернулось под легионные орлы. Здесь, вероятно, и кроется секрет удивительно быстрого возрождения военной мощи Рима после тяжелейших поражений 218–216 годов и поразительной мобилизационной способности населения подвластной ему Италии. Вероятно, в отличие от позднейших римских историков, Ганнибал был значительно лучше осведомлен о реальных потерях римлян в битве при Каннах, и это было одной из главных причин, почему он не рискнул осаждать Рим. Карфагенский полководец прекрасно понимал, что спасшиеся бегством с поля сражения десятки тысяч легионеров вновь будут призваны под знамена. Для длительной же осады у сравнительно немногочисленной армии Ганнибала не было ни достаточной осадной техники, ни надежных баз снабжения продовольствием.

      Если римские историки завышают римские потери втрое, то их истинную величину за 218–209 годы с учетом приведенных выше расчетов можно оценить в 60 тысяч убитых и умерших от ран и в 180 тысяч умерших от болезней. За последние годы войны римские