– Куда смотрит руководство: в новом плане одни паспорта иностранцев? Может, проклятые гоблины и работают лучше, но они ведь не имеют ничего общего с нами – полноправными хозяевами города, людьми! – на ломанном немецком языке поддержал старика другой рабочий, характерный акцент которого выдавал в нем уроженца Италии.
Обычно в это время в «Вавилон» заглядывали рабочие дневной смены мануфактуры, производящей кухонную утварь и патроны, эмигранты преимущественно из старой Германии, они селились неподалеку, снимая крохотные комнатки посуточно, иногда даже семьями. Многие из них имели академическое образование и до войны были совершенно другими людьми, но страшная нужда рушила их судьбы одна за другой, точно как паровой молот в цеху мануфактуры «Альтман Кох», с оглушительным грохотом, разносящимся на весь квартал, дробил металлолом на конвейерной ленте. Улицы Парижа были одинаково беспощадны ко всем, не находя различий между людьми с паспортами полноправных граждан и верноподданных или иностранцами из миров, куда однажды уже снизошел белый туман. Поступь апокалипсиса по континенту не прекращалась уже двенадцатый год, словно бы исполняя начертание на фасаде собора парижской богоматери в точности.
– Пока посетители едины в стремлении, они еще пару минут не будут бросаться друг друга за пару лишних слов. Хотя бы ради приличия, – облегченно усмехнулся Олаф, перестав вслушиваться в шумный разговор, затем он вытащил из кармана мятую пачку сигарет, любезно предложив дорогому собеседнику угоститься, тот молча согласился, и вскоре к потолку потянулся едкий дым.
– Неужели их все еще не заботит, что за труд с ними расплачиваются эльфийскими монетами? – вслух задался вопросом герой, вдыхая малоприятный дым, имеющий немного общего с довоенными сигаретами, напоминая скорее фронтовые, ведь теперь их повсеместно закручивали в дешевую бумагу, от которой на губах всегда оставался привкус засохшего клея, что пропадал только через несколько минут.
– Золото есть золото, а деньги есть деньги. Все просто. Во всех временах, во всех обществах, – рассказал бесхитростно хозяин заведения, потушив окурок в полупустой пепельнице, дешевая бумага легко согнулась в дикую кривую.
Олаф прекрасно знал, о чем говорил, поскольку сам руководствовался этим принципом, работая в «Вавилоне». «Только для своих», – как любили говорить посетители, нисколько не догадываясь, что их обслуживал пятисотлетний эльф с паспортом иностранца на правах пришлого из другого мира. Это означало, что Олафу было дозволено проживать внутри стен последнего города среди людей с ними наравне, ведь его прежний мир до встречи с катаклизмом вселенского масштаба во многом был похож на человеческий. Многим другим пришлым, лишенным разума или малейшего представления об устройстве общества, повезло куда меньше: отсутствие паспорта в пределах периметра стен почти наверняка гарантировало гибель от пуль расстрельного команды.
– Не