Прибито опускаю голову, хочу провалиться. Стыдно, просто жуть!
– А… А как я тогда домой попала?
– А вот этого я не знаю. Когда ты начала орать, что я тебя насилую, я не нашёл ничего лучше, как выгрузить тебя на ближайшей остановке. Ты мне лучше скажи, ты что, вообще ни разу до этого не бухала?
– Нет.
– Пиз… В смысле – врёшь?
– Нет. Правда, ни разу.
Тарасов изумлённо хмыкает.
– Ну… ну молодец, чё. Уважаю, если честно. Видос точно не ты слила?
– Нет.
– Значит Фёдоров, шкура. Больше некому. Ладно, ты давай иди и не бойся этих куриц. Если снова наезжать будут, скажешь, успокою.
– Спасибо. Правда, спасибо, что поверил и… И вообще.
– Угу. Давай, покеда!
Он решительным шагом двигается прочь, а я смотрю ему вслед… и тут осеняет:
– Антон, а ты куда сейчас?
– К директору. Хочу глянуть на этот ваш видос. Надо же разобраться, кто крыса.
– Нет! – охаю я. – Не ходи!
Тарасов непонимающе замирает.
– В смысле? Она мне вообще-то обзвонилась уже с утра. Я думал, что-то случилось, а тут оказывается вон какие страсти! Да ты не ссы, Крылова, что она мне сделает-то, мне восемнадцать уже. Вне школы что хочу, то и творю!
– Не в этом дело. Там просто… Там…
Блин, ну вот как сказать?
– Ну?
– Понимаешь, там… В общем, директриса думает, что ты меня вчера изнасиловал.
Пока Тарасов сначала не понимает, а потом меняется в лице, я подлетаю к нему хватаю за локоть:
– Антон, это не я! Клянусь, сама я даже не помню, что было-то! И не понимаю, как так вышло, Антон…
– Ты… – до пунцового лица звереет он, – ты охренела, Крылова? Что значит, она думает, что я тебя изнасиловал? Ты чё?! Я в высшую следственную поступать буду, а кто меня к ней подпустит-то с таким обвинением, пусть даже снятым?
– Антон…
В кармане вдруг начинает вибрировать мобильник. Я выхватываю его – Машка. Ну надо же, как вовремя!
– Алло! – зло ору на весь этаж, а Тарасов выдирает из моей руки локоть, и предупреждает сквозь зубы:
– Короче, если чё недоброе замутится – хана тебе, Крылова! Поняла?
– Ника! Ника! – пытается доораться до меня из динамика мобильного Машка.
– Да! – ору я в ответ. Злюсь так, что дыхание перехватывает.
– Ты как? Где ты сейчас?
– В школе, где ещё? И очень хотелось бы знать…
– Так, я перезвоню! – перебивает Машка и скидывает вызов.
Я знаю, что работа у неё такая, что в любой момент может напрячь начальство, поэтому обычно в течение рабочего дня сестру можно даже не пытаться вылавливать, но всё равно упрямо перезваниваю:
– Маш, что ты вообще устроила…
– Ника, позже!
И снова сброс. Я рычу. Позже – это когда, вечером, после работы, по дороге с которой она заедет в полицию и стуканёт на Тарасова?
Снова набираю, но Машка сразу сбрасывает. Тогда я пишу ей текстовое: «Если ты ещё хоть