Остаток трапезы прошел уже не так напряженно. Эмилия могла теперь полностью расслабиться, и насладиться дополнительной порцией своего любимого сливочного пудинга. За ужином прислуживала молоденькая племянница няни Мэри, Алисия, которая работала у них совсем недавно. Она была миловидна, со светлыми вьющимися волосами, которые часто контрастировали с её пунцовыми щёчками, когда она заливалась краской по любому поводу. Свои восемнадцать лет она провела под родительским крылом в соседней деревушке. Но её нельзя было назвать неотесанной, Алисии были свойственны естественные грациозные движения, она чаще молчала, чем говорила, и была очень учтива.
Штат работников, находившихся в Усадьбе, состоял всего из семи человек – нянечки, двух служанок, повара, садовника, конюха и разнорабочего. Это было очень мало для семьи с таким социальным статусом и достатком. Но дело в том, что господин Рамос не терпел подле себя чужих людей. И, в силу своего характера, Эмилия в этом отношении была солидарна с супругом. Дольше всех на семью Рамос трудились садовник Джон и няня Мэри, уже более двадцати лет. С няней Мэри Эмилия не смогла расстаться после смерти своего первого малыша, потому что очень нуждалась в её тепле и поддержке. Она полюбила её всем сердцем и чрезмерно доверяла, и эта любовь была взаимной.
Остаток вечера прошел волшебно. Эмилия нежилась возле камина, укутавшись в плед, и растянувшись на софе. Поверх пледа лежала открытая книга, а её взгляд, искрящийся то ли от удовольствия, то ли от игры трескучего огня в камине, был устремлен на Лукаса, сосредоточенно и упорно собиравшего высокую башню на ковре перед софой. Башенка часто падала, старый Бен громко тявкал и пялился своими заспанными глазами, пытаясь понять, что все-таки произошло, а Лукас хмурил брови, усиленно тер лоб маленькими кулачками, вздыхал, и снова возводил свою шаткую конструкцию. Эми не помнила, когда чувствовала себя так хорошо и умиротворенно. На улице уже заметно похолодало, подкрались первые заморозки, и темнеть стало значительно раньше. Она сильнее закуталась в плед, и с блаженством потянулась. Затем, уже, наверное, в сотый раз, запустила свою руку в густую шевелюру сына, и с любовью потрепала его по голове. Блаженная улыбка весь вечер не сходила с её уст.
Немного позже, заботливая Мэри принесла в гостиную поднос с молочным горячим шоколадом и свежим хрустящим печеньем. Мама с сыном перекусили с большим аппетитом, и Эмилия не заметила, как задремала. Проснулась она от внезапного шума. Свечи на столе были потушены, в камине тлели последние угольки. От резкого подъема с софы упало одеяло, кем-то заботливо подоткнутое, когда она спала. Пока Эмилия