Создавшееся у Вас за последнее время крайне резкое и подчас оскорбительное ко мне отношение побуждает меня просить Вас ускорить мой перевод, так как я чувствую, что столь нервная обстановка крайне вредно отражается на службе»[21].
В тот же день П. А. Захаров представил данный рапорт командиру корпуса. Что из этого получилось, узнаем из докладной Захарова на имя военного комиссара корпуса П. Я. Ванага от 19 декабря, т. е. на следующий день:
«Докладываю Вам для сведения рапорт, поданный мной 18 декабря командиру корпуса и порванный им как «оскорбительный». Согласно указания командира корпуса я обязан, если чувствую себя обиженным, подать жалобу.
Жалобами я никогда не занимался, так как за шесть с половиной лет службы в Красной Армии впитал в себя сознание, что существующий политический контроль есть достаточно высокий авторитет для установления взаимоотношений между старшими и младшими»[22].
Сведения о конфликте между Блюмбергом и Захаровым, конечно же, стали достоянием сотрудников штаба корпуса. В этот же день к П. Я. Ванагу обратился с рапортом и военный комиссар штаба корпуса: «За последнюю неделю в штабе корпуса наблюдается подавленное настроение, вызванное обостренным отношением комкора к наштакору, что, безусловно, не может не отразиться на всей работе штакора, особенно в настоящий момент, когда выполняется одна из ответственейших задач, требующая особой тщательности.
Наштакор тов. Захаров, не чувствуя за собой какой-нибудь вины, вызвавшей грубое, лицеприязненное отношение комкора к нему, за исключением отсутствия живости, несвойственной его возрасту и тем более его здоровью, не может найти иного выхода, как просить о переводе его в другой округ.
С этой целью им вчера был подан рапорт комкору с просьбой его перевода в связи с создавшейся обстановкой, но рапорт комкором был разорван с указанием, что настоящий поступок он рассматривает как оскорбление. Весь разговор со стороны комкора был в резком, повышенном тоне, скорее в тоне «Лайдонера», чем в тоне командиров Красной Армии. Указанный случай еще более обострит их взаимоотношения, а посему полагал бы для пользы дела необходимым принять меры к разрядке настоящей атмосферы, о чем и прошу Вас настоящим рапортом.
Отношение комкора к наштакору сотрудниками штаба расценивается как «генеральская причуда», а отнюдь не как строгие законные требования. А посему, учитывая угнетенное состояние наштакора, очень трудно восстановить авторитетность