И началась для Арины другая жизнь, странная и непривычная, лишенная времени и смысла. Необычно звучит, правда? Жить вне времени, вне людей, вне своей судьбы. Добровольно предаться изгнанию и раствориться в его зыбкой реке.
Сознание Арины долго искало благоприятную нишу для существования и, наконец, нашло: она стала жить в обнимку с прошлым, которое согревало ее и наполняло жизнь этим самым смыслом. Телевизор она не смотрела, ибо досадовала на жизнь настоящую, в которой ей не было места. А прошлое всегда милосердно, и ничто не может отнять его у человека. Оно оставило нам свой мир в виде книг, портретов ушедших людей, старых вещей и воспоминаний. Именно в этот бездонный колодец и прыгнула еще молодая, 34-летняя женщина с голубыми, как у незабудки, глазами.
Иногда ей звонили коллеги, задавали дежурную фразу «как дела», и, дождавшись ответа «хорошо», тут же советовали пойти преподавать в балетную школу. Но Арина не могла слышать любое слово, созвучное с итальянским глаголом «ballo», что в переводе с итальянского означает «танцую». Она ничего не отвечала и в ответ тупо молчала. Когда собеседник на другом конце провода выдавливал из себя вымученную фразу «давай встретимся» или «я к тебе приду», Арина отвечала резким отказом, ибо не хотела видеть досадовать и завидовать вновь. А поговоривши, снова ныряла в спасительный туман прошлого.
Арина вздохнула, вытерла в очередной раз набежавшие слезы и неожиданно вспомнила страшные рассказы рыжего риэлтора о призраках, живущих в сталинских домах. Немного поразмыслив, она решила на всякий случай обстучать стены своей новой квартиры. Надев белый шелковый халат, Арина взяла молоток и принялась за это неженское дело. Но прочная кирпичная кладка, выложенная трудолюбивыми пленными немцами, издавала глухой звук, что не предполагало никаких пустот. Только несущая стена немножечко отдавала эхом при слабом ударе. За тяжким занятием Арина не заметила, как часы пробили полночь. «Как поздно. Воистину суеверие убивает время!» – подумала она.
Положив молоток в хозяйственный шкафчик, Арина вздохнула и только сейчас поняла, как устала от переезда, уборки и привычки скрывать свои чувства. Оглядев свое новое жилище, она как-то горько усмехнулась, потом резко взяла пульт от телевизора, но как-то сразу вся обмякла и стала равнодушной. Суетливые мысли, и навязчивые образы отошли на второй план и казались ей чем-то незначительным, растворенным в сиюминутности дня. Зевнув, Арина подошла к кровати, отвернула одеяло и блаженно растянулась на прохладных простынях. «Тик-так, тик-так», – напевали свою колыбельную каминные часы. Они словно замедлили свой ход и остановили время. Пока. Арина засыпает. Засыпает и улыбается. Чему? Никто не знал, кроме стоящего на камине позолоченного счетчика, мерно отсчитывавшего нашу земную жизнь. А за окном продолжал гудеть