Про нас они будто на время забыли, когда Света явилась в центре кабинета, то все внимание перетянула на себя. Ее аристократически-интеллигентный вид сочетался с красотой модели, такие умные глаза для которых – редкость. А тут такое сочетание.
Горохов добрался до Монашкина последним, после крепкого рукопожатия Феди Борис Борисович уже уверовал, что жмет, наконец, руку главе делегации, и шеф не преминул его разочаровывать, произнес четко, негромко, но как приказ отдал:
– Руководитель межведомственной специальной следственной группы Горохов Никита Егорович.
Каждый раз, прибывая в новый город в очередную командировку, шеф произносил эту фразу с особым достоинством. С чувством и неспешно, ведь в этой фразе и была вся его жизнь. Его работа, хобби и прочие времяпровождения (впрочем, как и у всех нас) сплелись в одну емкую фразу – межведомственная спецгруппа.
Борис Борисович в свою очередь представил нам присутствующих, того, кто был по гражданке, назвал лишь по имени и отчеству.
Мы расселись вдоль стола, а Горохов занял место с торца, напротив хозяина кабинета.
– Итак, товарищи, – начал Борис Борисович, щуря черные узковатые глазки, – прошу ввести в курс дела уважаемых гостей. Дмитрий Ильич. – кивнул он на милиционера.
Персонаж с погонами полковника и пузом настоящего генерала прокашлялся в дутый кулак и начал вещать:
– Труп обнаружен вчера в квартире по месту жительства Парамонова Савелия Артуровича. С виду – суицид. Повешен на галстуке на люстре. Телесных повреждений и других следов насилия нет. Проживает один, дети взрослые, супруга скончалась два года назад.
Вот те раз… я поморщился. Не хватало нам еще суицидами заниматься, это вообще участковая стезя – отказные по ним клепать.
– А почему решили, что это убийство? – опередил мой вопрос Горохов.
– Такое дело… – полковник поскреб залысину на макушке. – Табурет, что валялся под телом, коротковат, так сказать. Высота потолка три метра, не мог Парамонов повеситься, встав на него.
– Интересно… – Горохов, достал блокнот и погрыз кончик авторучки, а прокурор уже выкладывал перед ним фотоснимки с места происшествия.
Я тоже вытянул шею, вглядываясь в запечатлённый псевдосуицид.
– Ну, да, – кивал шеф. – Вижу, что в петлю он должен был бы буквально впрыгивать с табурета. Выходит, что ему помогли.
– Да, – полковник достал носовой платок и протёр им переносицу, жарковато ему в шерстяном кителе, хоть и окна распахнуты. – Кто-то, выходит, пытался инсценировать самоубийство. Причем не особенно умело…
Снимки с ОМП покочевали по кругу и дошли до Светы, та смотрела на них будто мельком, из любопытства, во всяком случае, присутствующие так посчитали. Что может увидеть красивая женщина-психолог в столь специфических фотографиях?
Но