Оля закрыла лицо руками.
– Ты невозможен! – прошептала она.
– Да ладно, все мы люди… Я пойду, чайник подогрею.
Слышал из кухни, как она пробиралась в «ватер-клозет». Стеснительная…
Дождался, когда она вернется, принес чай с печеньем. Нашел заначку… Надо у бабули порыться, найти ей какой-нибудь халат. Сел рядом.
– Ну, рассказывай ты. Я ничего не понимаю.
Оля подумала, ответила:
– Я не знаю… но рама у этого зеркала, у твоего – вышла из-под рук моего дедушки.
– Так, давай подробнее про дедушку!
– Он… ученый. Был. Знаменитый ученый. Послушай, Александр… – она подняла на меня глаза. – Давай уговоримся говорить друг другу только правду! Мы не знаем друг друга и, конечно, можем наговорить чего угодно, но мы в такой странной ситуации, в которой реальность увлекательнее любой сказки… Согласен?
А вы бы что сказали? Я сказал:
– Согласен, – и добавил: – Конечно, согласен. Ты права.
Ольга взглянула на меня оценивающе. Помедлила, опустив глаза, потом сказала:
– Александр, странная вещь. После того, как ты показал мне зрительную запись рамы, сделанной моим дедом, я почувствовала… не обреченность, не то слово… скорее, неизбежность событий, в которых я оказалась. Дед был большим ученым. Он работал над проблемой переноса вещества на расстоянии без… как сказать… без видимого движения. Ну, заяц скачет, поезд идет, понимаешь?
– Да, продолжай!
– А дед, Смирнов Александр Феоктистович, открыл принцип переноса энергии на расстояние без носителя, понимаешь?
– Да, да! – я старательно вытаращил глаза и принялся кивать головой. Молоденькая девушка, с распущенной косой, в ночной сорочке и меховых тапочках серьезно рассуждает о науке. Я наслаждался.
– Не нужны каналы… вот, как у тебя, – она подняла провод, подключенный к ноуту. – Это шнур питания? – я кивнул. – Ну вот, а у нас нет шнуров. Энергия передается в эфирной среде!
Где-то я что-то подобное слышал…
– Э… и через нас проходит энергия?
– Конечно!
– И людям не вредит?
– А почему должно вредить? – Оля улыбнулась. – Мы сами состоим из неё же!
– Э…. м-м-м-м… да?
– Ну да, а как иначе?
– Оля, тебе сколько лет?
– Восемнадцать, а тебе?
– О… слушай, я старик для тебя, мне тридцать два!
Она и бровью не повела:
– Не огорчайся, как говорит мой дядя, «молодость – это недостаток, который быстро проходит!» И ты очень хорошо выглядишь!
Я огорчился. Она была слишком юной. Для меня. Впрочем… врет, наверное.
– Твои познания в области физики удивляют меня. У нас эта теория общности всего сущего только набирает сторонников. А так… кто-то думает, что мир материален,