Тония встретила духотой и палящим солнцем. Я знала, что здесь расположены экзотические сады Повелителя и поддерживается специальный климат, но такой разницы с прохладной Латией не ожидала. Пришлось снять жакет, расстегнуть верхние пуговки блузки, закатать рукава и еще раз порадоваться широким полям шляпы.
Заблудиться в чужом городе я не боялась – вся цепь поселений, растянувшихся по периметру разлома, была организована по одному и тому же принципу. В центре располагалась огромная башня, возле нее обязательно находились парк, площадка для шипов, стоянка та-шипов, сувенирная зона с аккуратными рядами торговых шатров и площадь. От этого центрального ядра во все стороны лучами расходились старинные улочки, где предоставлялись любые услуги и можно было найти любой товар. Следующим кольцом шли дома третьего круга, потом второго, затем первого. Замыкали городскую систему лесопарк и разбросанные на значительном расстоянии друг от друга молы чародеев.
Тония не была исключением. Покинув стреларий, я воспользовалась услугами та-шипера и вылезла из пахнущего дешевой курительной смесью салона у Тонийской ратуши, именуемой сокращенно Торатой. Приглянувшаяся мне вывеска, простая и некрикливая, со скромной надписью «Артефакты и мороки» обнаружилась через пару кварталов от башни.
Внутри было светло и пусто, как в кабинете лекаря. В центре красовалась кадка с оплетенной лалиями сферой, в углу намекало на уют продавленное кресло, пол был исцарапан, словно по нему шаеру за хвост тащили, а две одинаковых двери поблескивали облезлыми табличками. Рассудив, что в этом явно знававшем лучшие дни заведении будут рады любому посетителю и не станут задавать лишних вопросов, я решительно постучала по витиеватой букве «М», видимо обозначавшей часть названия «мороки».
– Прошу! – донеслось из-за деревянной преграды. Я потянула створку на себя и вошла. – Милости Змея, – старомодно поприветствовал меня, вставая, совсем еще нестарый, лет тридцати пяти на вид, маг с усталым лицом. – Холис Ард, – представился он.
Светло-карие, почти желтые, как у Повелителей, глаза смерили меня внимательным взглядом из-под припухших век.
Я ответила не менее пристальным взором, задержавшись на разбросанных по столешнице бумагах, очень похожих на счета, и вежливо отозвалась так, как было принято еще во времена прадедов:
– И жалости Грис!
Чародей поспешно сгреб чуть примятые листы в ящик, опустился в кресло, указал мне на стул, стоявший по другую сторону стола, и с деланым изумлением протянул:
– Лэй знакома с традициями?
– Лэй кое-что читала, – пояснила я, усаживаясь.
– Что же привело ко мне… – Мужчина помедлил и жестом – сперва