Правда в последние месяцы ее жизни дома витал пугающий и тревожный едкий запах лекарств. Он вытеснил из дома уютный аромат ее выпечки, выгнал мягкий запах безопасности. Будто та ужасная больница пробралась к нам в дом и стала здесь хозяйничать, будто этот запах причина ее болезни и всюду где он, она болеет. Никакая уборка не помогала выгнать это, но получив свое этот запах и та болезнь ушли отсюда, оставили нас в покое забрав дорогого нам человека.
В моей комнате, которая некогда принадлежала моей маме, тоже ничего не изменилось. Все было на своих местах. Кровать в углу, рядом с ней небольшой старый крепкий шкаф с зеркалом на одной двери, к другой двери приставлен стульчик, тот же ковер, на котором мы валялись с Максом. Вообще мы с Максом были как кошки: мы сначала где-то околачивались полдня, потом приходили домой, перекусывали чего-нибудь и отправлялись дальше разговаривать на полу в моей комнате или на веранде. Откуда мы находили столько тем для разговоров? Сейчас уже даже не могу вспомнить о чем мы говорили. Скорее всего, мы обсуждали фильмы, музыку, книги, какие-то школьные сплетни или что-то в этом роде.
В классическом советском серванте в моей комнате на прозрачных стеклянных полках лежали мои старые игрушки из киндеров и другие маленькие игрушки, которые бабушка заботливо хранила, не смотря на то, что у некоторых не было частей тела. Но все равно все они были сохранены по непонятной мне причине. Еще здесь стоял классический дешевый пластиковый будильник, который так и не увидел своих батареек, на котором дешево красовалась надпись «i love you» скорее всего, подаренный кем-то из родственников.
Парочка фотокарточек были приклеены на прозрачную стеклянную дверцу: на них была я, была моя мама, бабушка и дедушка, папа, какие-то наши родственники чьих имен я так и не запомнила. Никто на этих фотографиях еще даже не подозревает о беспощадности жизни, о болезни, о смерти, о потере.
Я вроде и нахожусь в своей комнате, но что-то будто выталкивает меня отсюда говоря, что я здесь чужая, что это место принадлежит другому человеку. Комната теперь казалась маленькой, пустой, чужой. Я чувствую себя некомфортно здесь и боюсь коснуться до чего-либо, будто после моего прикосновения все обратится в прах.
Такое