А что, неплохо придумано. Причём на фоне прошлых моих указов новый явится образцом благоразумия и продуманности. Объявим Белякова наследником Темучина, завещавшего прямому потомку золотые месторождения Южного Урала и Сибири, без разделения оных на Западную и Восточную. А завещание… а завещание пусть Ростопчин придумывает, у него голова большая.
– Фёдорыч!
– Да, Ваше Императорское Величество?
– Поздравляю князем! Цимлянского сюда!
Купец не успел ничего сказать в ответ – только встал с лавки, как оконное стекло осыпалось со звоном, и влетевшая с улицы пуля ударила его в грудь. Грохот выстрела, почти полностью заглушённый визгом испуганной императрицы, не сразу воспринялся мозгом. Второй подарок сбил с подоконника цветочный горшок, разбросав по комнате землю и ошмётки безвинно загубленного помидорного куста. И с опозданием до меня дошла суть происходящего: нас убивают. Не конкретно императора Павла Петровича Романова, а вообще всех, потому что сквозь мутноватое стекло вряд ли разглядишь, кто попался на мушку.
– Слезай! – Я безуспешно пытаюсь спихнуть Аракчеева, прикрывшего мою августейшую особу собственным телом. Похвально, но граф чуть не вдвое выше ростом и значительно тяжелее, так что попытки выбраться тщетны, а он ещё и сопротивляется.
– Сейчас помогу, государь! – послышался странно знакомый голос, который уже не надеялся более услышать, и военного министра потащило в сторону. – Алексей Андреевич, отпусти Его Величество!
– Фёдорыч? Живой?
– Божьей милостью, государь. – Беляков одной рукой тянул за ногу Аракчеева, а другой, болезненно морщась, потирал грудь. – Не попустила Пресвятая Богородица.
Рванул ворот испорченной рубахи и показал литой медный крест – тяжёлый, толщиной в палец и величиной чуть не в ладонь, вмятый точно посредине сильным ударом. Громко стукнув, упала на пол сплющенная пуля.
Пуля? Бли-и-ин… Она же из кулибинской винтовки!
На улице началась заполошная стрельба, перемежаемая криками егерей. Их пятеро осталось, остальные отправились на Керженец под командованием капитана Ермолова. Пятеро, а шуму как от целого полка.
Осторожно приподнимаюсь и выглядываю поверх подоконника. Моя охрана лупит куда-то в сторону Волги не хуже пулемётов, выдавая из штуцеров рекордные четыре выстрела в минуту.
– Уходят, твари! Лови!
Не поймали. Злоумышленники сидели в соседском огороде, расположенном напротив дома Белякова, и после покушения сразу же отступили к реке, где ждала лодка. Небольшой заминки егерей оказалось достаточно, чтобы отойти на безопасное расстояние, а в лесах на другом берегу можно не бояться преследования, там тумены Батыя во времена оны бесследно исчезали. Ушли, сволочи.
Императрица успокоилась (или сделала вид) и теперь скрывалась в комнате, занимаемой Николаем. Стесняется