– Гоша уже полгода как сдох, да и он местечковый…
– До Захара, – закончил я. – И где они все?
Что творилось в соседнем зале, по-прежнему не слышно, только какая-то суета. И то, это понятно только потому, что шум доносится от окон, у которых нормальной шумоизоляции не было. Но никто не заходил, парни не пустят. А то быки вполне могли залететь и угрожать нам, чтобы мы отдали всё.
У парней своё дело, у меня свои, и мы пока справлялись.
– Я слыхал про Захара, – Черномор достал сигарету из стального портсигара и закурил. – Он попал, потому что только он на авторитет и связи полагался, а у меня…
– Двести солдат, ты говорил.
– Ты меня не перебивай, – он аж захрипел от злости. – И ху*** толку, что люди тут у тебя сидят? Какие-то акции-ху***ции в Москве крутятся! Кто точку занял, тому она и принадлежит! Я этот ваш город, если потребуется, себе весь забрать смогу! И комбинат, и разрез, и всё чё хошь!
– И пивзавод? – спросил я.
– И пивзавод… – он осёкся, сообразив, что ляпнул.
– Ты голос не повышай, – всё так же спокойно говорил я. – За эти слова сможешь ответить? За это и спросить могут.
Он поднялся и навис над столом, мрачно глядя на меня. Молчал, но правое веко дёргалось. Второй брат Вишневский вздрогнул, первый остался спокоен. Белоглазов тоже спокоен, хотя взгляд у него тревожный.
– Ты на этих точках не сидишь, – продолжал я. – И с комбината ты нас не выбьешь. И твои боевые бригады далеко. Так что зря ты так, мы ещё могли с тобой что-то обсуждать, но ты хочешь всё себе захапать. И разговора по существу у нас не выйдет.
– А чё ты мне сделаешь? – рявкнул Черномор. – Сейчас зайдут мои ребята, и увезём, сами всё отдадите. И не помогут тебе твои охранники! Мои парни…
– Не знаю про твоих парней, – спокойно сказал я, выдерживая его яростный взгляд. – Но в своих людях я уверен, в каждом из них. Ну а ты меня на понт хочешь взять, и зря. Так что слушай, твои условия не принимаются, а угольный разрез ты отдашь нам. Потому что ты сам сказал, кто на точке, тому она и принадлежит. А я займу её уже сегодня вечером, и ты вообще ничего не получишь.
Белоглазов кивнул, хотя это мы не обсуждали. Но главное – прогнать этого наглого бандита прямо сейчас, чтобы он свалил домой, поджав хвост, и не возвращался. А нам укрепиться, чтобы и другие "Черноморы" не считали комбинат лёгкой целью.
– А кроме этого, – не дал я говорить пылающему от злости Черномору. – Просидим там до Нового года, к тому времени закроем вопрос в нашу пользу. У нас есть, к кому обратиться, чтобы всё ускорили. Ты выгадал удачный момент, но сам его потерял. А мы могли бы договориться до чего-нибудь выгодного всем. Но ты сам так захотел.
– Вот чё мне про тебя и говорили, – Черномор хмыкнул, хотя веко у него всё ещё дёргалось. – Хитрый ты, Волк, но базарить умеешь. Вот только я не местный лох, и на понт меня брать нельзя,