Первый в монастырь, второй из монастыря, третий от гражданской жены.
Было у него уже когда-то и много вокзалов. Когда он на перекладных добирался до дома из Сочи.
Артем медленно встал, подошел к железнодорожной кассе и попросил билет до небольшого городка в северо-восточном направлении. Кассирша, уставшая от работы женщина, сердито ответила:
– Молодой человек, мне не до шуток с вашими направлениями. Говорите, куда надо.
Артем увидел на табло город Уренгой и сказал:
– Мне в сторону Уренгоя до городка на букву «У»…
Кассирша вдруг улыбнулась и сказала:
– А на букву «Х» не хочешь? Будет тебе на букву «У»… – У нее как раз племянница приехала из провинциального городка на эту букву. – Но поторопись, поезд через двадцать минут уходит.
Место ему попалось удобное, видимо, кто-то отказался от билета, в первом купе на нижней полке. Несмотря на то, что весь день был напряженным, заснуть Артем не мог. Ехать ему было девять часов, в пять утра он будет в своем городке У…
Он ворочался, вздыхал, чуть хлюпал носом. Монотонный стук колес будил воспоминания. По внутреннему взору потекли картинки давно минувших дней.
Тогда тоже была осень.
Внутренний голос монотонно бубнил:
– Конечно, ты был молод, но это никак тебя не смущало. Тебе было восемнадцать лет. Вся жизнь впереди, а ты зациклился на зрелой женщине.
– Да, зациклился, а тебе не все равно?
Внутренний голос тихий, вкрадчивый, бархатистый. Артем с ним часто спорил, порой мирно беседовал, но нередко прогонял. Стыдно и некомфортно он действовал на Артема. Но все-таки частенько он к нему прислушивался. Внутренний голос появлялся в те минуты, когда Артема настигал раздрай в голове. Ум терял покой.
– Почему тебя не было в восемнадцать лет? – раздраженно спросил Артем.
– Ты просто меня не слышал и не слушал, – вновь заговорил внутренний голос.
– Ты помнишь? – говорил ему его собственный тихий голос. – Ждал ее у подъезда, радовался, завидев легкую походку, трепетал под ее голубым взглядом.
Ты любил ее даже не за то, что фигурой ладная, не за лучистые глаза, а за характер: не криклива, не сварлива. Ты любил ее как мать, но чего не было в твоей матери.
Мать была строга, на похвалы скупа, немногословна, неприветлива, вечно пропадала на двух работах. В детстве, когда ты был маленький, за проступки тебе часто объявляли бойкот. А вместо того, чтобы спокойно поговорить с тобой или хотя бы просто обратить на тебя внимание, мама переставала общаться. Тебе приходилось справляться с чувством отверженности и одиночества.
Тебе казалось, что твое поведение не соответствует ожиданиям родителей или вызывает у них разочарование. А ты ждал общения, чтоб тебя выслушали, часто ты не понимал свои ошибки, а мама не пыталась тебе помочь.