– Тише, – сказал Левин. – Не стоит сеять панику среди пассажиров.
Отец Андрес испуганно перевел взгляд с полковника на ученого и обратно.
– Но разве наши врачи…
– Бесполезные существа, – сурово отвечала рыжеволосая наставница молодежи. – Пьют и пьют! Я бы им и слона не доверила.
– Не будьте столь строги, – добродушно произнес Левин. – Когда пить, если не в молодости? Патер, скажите, с церковной точки зрения – полковнику можно чем-нибудь помочь?
Отец Андрес вздохнул и потер лысину.
– Я всего лишь приходской священник. Я не знаю. Я могу помолиться о здравии, но… – Он замялся. – Я видел такое, иногда прихожане ищут в церкви защиты от… от всякого, и я даже слышал про отцов-экзорцистов или тайно обученных инквизиторов – не видел, правда, ни одного. Может, если бы тут были святые дары, то я бы как-нибудь смог…
– Но вы можете что-нибудь сделать, если на нас нападет дирдайле? – спросил Левин.
– Кто?
– Капитан так называл это существо.
Маленький священник опасливо втянул голову в плечи.
– Я бы очень не хотел встречаться…
Эльза стукнула кулачком по спинке дивана.
– А вы не бойтесь! Вы делайте что-нибудь! Вы же священник! Вы не должны их бояться!
– Не бояться может наш капитан, – возразил отец Андрес. – Он человек бывалый и храбрый, чего только не видел. Ладно, я попробую помочь этому бедолаге. Не знаю даже, что подойдет… Во здравие, наверное.
Священник-мышка откашлялся, еще раз осенил себя крестом и тихонько, нараспев, начал читать молитву. Полковник Шрайбер шелохнулся на диване. Отец Андрес перекрестил болящего, и в этот миг могучая рука полковника метнулась вперед и вверх, стиснула сухонький кулачок патера, как в тисках.
– Одержимый! – взвизгнул отец Андрес. Эльза повисла на руке Шрайбера, пытаясь разжать ему пальцы, Левин ринулся к креслам, в которых сладко посапывали поэт и столичный юноша, и парой звучных оплеух живо привел их в бодрствующее состояние.
– Читайте! – яростно заверещала учительница. – Читайте свои молитвы, не то хуже будет!
– Exorcizamus te, onmis immundus spiritus! – взвыл отец Андрес пронзительным фальцетом, передумав исцелять.
Могучий полковник приподнялся на диванчике вместе с девушкой. Из горла Шрайбера вырывался звериный рык, на губах запузырилась пена.
– Хватайте его за ноги! – гавкнул на молодежь Левин.
Поэт и столичный юноша кинулись на полковника. Щуплый стихотворец повис на его левой ноге, столичный юноша – на правой, энтомолог, который был на полторы головы ниже Эльзы, обеими руками вцепился в горло одержимого. Мать и дочь истошно завизжали, но даже это не смогло поднять на ноги молодых врачей – они спали сном праведников.
– …in nomine et virtute Domini Nostri Jesu Christi! – надрывался отец Андрес, зажмурившись для храбрости.
Шрайбер извивался на диване, как рыба, выброшенная на