– Простите, Михаил, у нас тут тесно. У вас семья, ребенок… Поезжайте, вас там ждут. А мы уж сами как-нибудь…
И он такой, поцеловал свою старушку боевую, тогда ей шел двадцать первый год, не забывайте, только двадцать первый, и говорит:
– Пиши.
Она на тетку покосилась и побежала провожать его на поезд. Мне почему-то кажется, что я их видела на нашей улице, где тротуаров до сих пор не положили, я вижу в нашей черной вековой пыли следы его сапог, они ведут по направлению к вокзалу от Зеленого домика. Дед Михаил уезжал обратно в Питер, в часть.
Марь Иванна хотела взять у тетеньки чего-нибудь в дорогу для него перекусить, ведь неизвестно, сколько ждать состав, и как они вообще ходили в сорок пятом, поезда, возможно, до Москвы, несчастные пятьсот километров, он ехал целую неделю. Но взять в дорогу было нечего, у нас был голод в городке после войны, в буфете на станции в алюминиевый чайник наливали пустой кипяток, погреться.
К сожалению, молодых фото у Марь Иванны почти не осталось. Мы запомнили ее уже бабулькой, толстухой в стиле Фрекен Бок, задиристая тетка с плюшками – такой ее все знают. Но я ее отлично вижу той весной сорок пятого года, рядом с морячком у нашего вокзала, построенного еще до революции по австрийскому проекту, на солнечном перроне в расстегнутой шинели, с короткой стрижкой, с грустными глазами, таких грустных глаз не бывает у девочек, которые играют в куклы.
В общем, уехал он, но не с концами. Комбат… Он ведь действительно был как отец, комбат их собирал два раза в год, на День Победы у себя в Москве и в Питере на снятие блокады. Тогда еще не было никаких государственных парадов, и ветераны не были ветеранами, все были молодые и веселые, они вообще не собирались ни на какой парад, им нравилось гулять по ресторанам, комбат водил их в «Прагу» на Арбат.
Вскоре наша старушка поступила в МГУ, ее отец и дядя учились в МГУ, и Марь Иванна тоже переехала в Москву, конечно же, и там она встречалась с дедом, то есть со своим морячком. Он был женат, родил вторую дочку, а наша Марь Иванна нет, ни за кого не собралась, хотя вокруг было много интересных парней.
– Замуж – хлопотное дело, – повторяла она вслед за своей незамужней теткой и ждала.
Ждала?.. Или просто жила своей жизнью? Какая разница, главное, что через десять лет он к ней приехал. Да, морячок приехал к нашей Марь Иванне, они поженились и стали жить в Зеленом домике, как будто так всегда и было.
Правда, все это случилось давно, в прошлом веке, такие истории сегодня смотрятся не совсем реально, как древнегреческие трагедии. В любовь сегодня верят только истерички, но истеричная любовь совсем не то, о чем я хочу сказать. Этих нервных я знаю, они имеют обыкновение повиснуть на брючине и визжать на всю ивановскую, что у них любовь и бешеная страсть, «один лишь раз сады цветут…» В современном мире женского счастья нет, потому что женщины сегодня стали умными, а для счастья, для счастья с мужчиной нужно быть… нет, не дурой, нужно быть легкой.
– Однова