Тема сборника «Слова, слова, слова» родилась сама, на одной из репетиций моей театральной студии. Я говорила юным артистам не сцене: «Ребята, да ведь это только слова и ничего больше!». И в этот момент меня осенило – у писателя есть только слово. Значит, о нём и должен быть первый сборник! Здесь есть рассказы-размышления, рассказы-сердца, рассказы-истории. Они разные, как и все мы.
Приятного чтения и непременного вдохновения!
Александр Мальцев
Даже в своих фантазиях сочинителя я не мог придумать такого персонажа, с которым я познакомлюсь сегодня. Мой пеший маршрут домой, как и всегда, рассекает ровно на две половины городской парк.
В летнюю пору в этом парке всегда людно и весело. Поднимающийся к безоблачному небу жар от плавящегося асфальта ласкает лица прохожих. Из громкоговорителей неназойливо, звучит весёлая эстрадная музыка, что добавляет градус в праздничное настроение каждого посетителя этого парка. В тени раскидистого клёна на лавочке сидит явно чем-то расстроенный малыш. В руках у него вафельный рожок, увенчанный розовым шариком мороженного и старенький букварь. Не смог пройти мимо этих розовых, недовольно надутых щёк мальчугана и аккуратно обратился к нему: "Привет, мужик! Ты что-то очень серьёзен, может, могу тебе помочь?" "Нет" – сказал малыш, но охотно продолжил диалог с незнакомцем в моём лице.
Этот милый бутуз с жиденькой золотистой шевелюрой рассказал мне крайне душещипательную (детскую) историю о том, что букварь, который у него в руках, ему подарил любимый папочка. Папа очень мечтает, чтобы его сын Георгий, так оказалось, зовут моего юного собеседника, стал великим учёным и создателем полезных и нужных изобретений для людей всего мира. А вот расстроился Гоша только лишь из-за того, что подлое мороженое начало быстро таять и розовая жирная капля мороженого упала на обложку букваря. Предательски быстро высохла, оставив след в виде розовой сопли. Эта розовая клякса на обложке букваря в детских, но логичных рассуждениях маленького Гоши стала документальным подтверждением оскорбления чувств его любимого отца. Гоша назвал эту сладкую кляксу предательством мечты папы и спросил меня:
– Может, мы можем как-то очистить мою книжку?
– Конечно!
Я протянул грустному малышу маленькую пачку влажных салфеток. С их помощью мы точно вернём любимой книжке малыша первоначальный вид.
***
Несколько лет назад влажные салфетки стали для меня важным атрибутом, как платок для мушкетера. Всё дело в банальной гигиене рук. Около пяти лет назад мне удалось навестить своего старого друга, который около двух лет живет в жаркой азиатской стране. Он в постоянных поисках просветления и прочей сопутствующей мути. Я в шутку называю его Хипарь. Мы крайне молоды, веселы и самоуверенны. В итоге мой дружеский визит перерос в адский алкогольный тур по окрестностям Бангкока, в следствии чего я успешно подхватил какую-то жуткую кишечную инфекцию, моё состояние здоровья на тот момент подсказывало, что уже пора выучить "Отче наш…"
Но, хвала азиатской медицине и медицинской страховке! Меня за несколько часов быстро вернули к нормальной жизни. При этом желтолицые парни в белых халатах покатали меня с сиреной и рыже-синими всполохами маяков на стареньком универсале марки "субару" со "сверхзвуковой" скоростью по провинциальному городку, игнорируя все светофоры и ограничения скорости. Самый запоминающийся момент, вызвавший у меня улыбку в полубреду на высушенных и растрескавшихся губах в качестве ремней безопасности, чтоб я не свалился на крутых виражах, меня обнимала миниатюрная тайка в белом халате, и иногда ей приходилось даже ложиться на меня всем телом, так как наши весовые категории были явно не равны. Думаю, она с ужасом понимала, как тяжело будет поднять моё обессиленное тело с грязного пола универсала. От неё пахло благовониями, которые тут тлеют повсюду. Меня вернула к жизни капельница с каким-то мощным лекарством, от которого меня жутко трясло, а проявления болезни быстро исчезали. В процессе моего экспресс-лечения я лицезрел смешные отличия нашей советской капельницы от азиатской. Вместо штатива для пакетика с лекарством рядом с моей больничной кушеткой стояла миниатюрная медсестра, а в руках у неё огромный шприц с лекарством. Вместо иглы на этой цистерне с поршнем закреплен малюсенький, но длинный шланг, переходящий в иглу, пронзающую мою вену. Из этого агрегата неподвижно стоящий медработник (вероятно, вообразившая себя штативом), технично, нудно и медленно вводила лекарство мне в вену. Она абсолютно равнодушно смотрела на мои болезненные конвульсии-вздрагивания и одобрительно кивала, давая мне понять, что так и должно быть…
***
Тем временем, пока я замер, мысленно листая книгу воспоминаний. Мой собеседник самостоятельно удалил причину своего испорченного настроения. Предложенными мною