Но сейчас хочу быть здесь, и видеть и слышать…
Порывистый ветер играл подолом её шубки, разбросал кудри по лицу, рвал белый воздушный шарф. Развиваясь, он приветствовал встречных людей. Слёзы в глазах искрились на морозе, щёки румянила снежная пыль.
Она обернулась, словно её дёрнула связующая нить. Остановилась. Поправила очки и присмотрелась вдаль. Подумала: «Это он идёт или нет? Не похож. Этот быстр, крепок, бодр, несётся, словно необузданный мустанг. Точно, – не он!» Она протёрла запотевшие очки и ещё раз пробежалась взглядом.
– Да вот же он! Спрятался за молодость. Приземистый и прихрамывает на больную ногу. Походка быстрая, но уже далеко не юная. Ах, как он был хорош, да и сейчас неплох, дорогой мой человек, – сердце заиграло стаккато, всколыхнулось беспокойство, ворвалось сострадание. – С годами он стал мягче, душа слезливее и характер сговорчивее. Мне повезло пройти рядом с ним лучшую пору моей жизни. Почти полвека, шутка ли. Иные разлетятся, раздробив чувства в пух и прах, не успев детей поднять, а мы – нет, сберегли, выпустили птенцов на свободу. Наблюдали, как они превращаются в крепких орлов, которые птенчиков нам наплодили, – хорошеньких и умненьких не по годам.
Счастье захлестнуло и затопило слезами. Радость окутала с ног до головы, и она почувствовала себя рядом с ним защищённой от невзгод.
Он подошёл, улыбнулся:
– Привет родная! – поцеловал, ни как раньше, – горячо и страстно в губы, а искренне и уважительно – в щёку.
– Привет, дорогой! Вот жду тебя.
Они взялись за руки, как в юности, сплетясь пальцами, и перешли широкую автостраду на зелёный свет светофора, направляясь к остановке.
Их путь – это жизнь: долгая, трудная и лёгкая, разухабистая и печальная, волнительная и страстная, одним словом – счастливая старость.
20 декабря 2019 года
Авось, пронесёт!
Отрывок из книги «Превращаясь в бога».
…Когда мы останавливались на светофорах, то наблюдали странную картину вплоть до окраины города, – все улицы были полны автозаков. Они стояли в оживлённых местах у кафе, гостиниц, вблизи лужаек парков, где было много людей.
Действия военных были похожи на облаву, они заполняли арестованными людьми автофургоны без объяснений и ордеров на арест. Объявление правительством военного положения давало право полиции на бесправные действия. В такой ситуации люди не больше, чем бараны для власти, – пушечное мясо.
Поднялась паника. Арестанты и их семьи кричали слова ругани в сторону правоохранителей.
Часть нашей команды опередила меня на своём авто, они оставили нас далеко позади. Нашей машине преградил путь военный грузовик. Мы с Айсом мирно вышли из машины, выказав послушание, тем самым заверяя людей с автоматами, что ведём мирный образ жизни.
Четверо