"А что? По-моему, совсем не плохо, – подумал он. – Вполне себе ничего. Теперь нужно решить, куда мне его отправить…"
Писатель сложил пальцы в замок, хрустнул костяшками. В этот момент в двух метрах от него между потолком и полом проскочила искрящаяся ломаная линия электрического разряда, по ушам больно грохнуло, комната затряслась, а стёкла в окнах задребезжали и потрескались.
От неожиданности Филипп Аркадьевич поперхнулся сигаретой и кубарем скатился с вращающегося стула на колёсиках. Когда писатель наконец нашёл в себе силы открыть глаза, прямо перед собой он обнаружил чьи-то огромные ноги в кожаных сандалиях. Стоя на карачках и продолжая опираться дрожащими руками о паркетный пол, Прунков медленно поднял голову и обнаружил над ступнями в сандалиях крепкие голые икры, затем колени, бёдра, потом сделанную из какой-то грубой ткани набедренную повязку, накачанный торс и – в самую последнюю очередь – шею и голову с длинными, свисающими до плеч, спутанными чёрными волосами. В руках странный полуобнажённый пришелец сжимал тяжеленный двуручный меч.
Ответственная за способность анализировать окружающий мир часть сознания Прункова отметила: "Мужик здорово похож на молодого Шварценбагера". Отметила и тут же отключилась, полагая себя одновременно и полностью выполнившей свою задачу, и бесповоротно свихнувшейся.
Филипп Аркадьевич зажмурился и потряс головой. Потом снова открыл глаза. Мужик никуда не делся. Более того, он пристально и как-то не по-доброму уставился на писателя.
Конечно, можно было крикнуть "полиция!", но Филипп Аркадьевич уже пришёл в себя ровно настолько, чтобы чётко осознавать абсолютную бессмысленность такого поступка. Поэтому, не вставая с пола, слегка срывающимся на фальцет голосом он проговорил:
– Я чем-то могу вам помочь?
Мужик нахмурился.
"Я сплю?" – спросил себя Прунков и напрягся в отчаянной попытке проснуться.
Не получилось.
Следующей мыслью писателя было: "Коннар у меня дома. Вот я наконец и спятил… Подобно многим моим великим коллегам. Может и я тоже – великий? Хе-хе-хе!.."
– Это ты Филипп из Аркадии2, член клана Прунковых? – тем временем подал голос пришелец. На чистейшем русском языке.
– Да-а-а… – протянул писатель. Всеми силами он пытался соврать, но под взором этих ледяных глаз почему-то не смог. – Я Прунков…
– Хорошо… – произнёс пришелец и поднял меч над головой, своротив при этом люстру и оцарапав потолок.
Писатель моментально лишился чувств.
Когда он пришёл в себя, кто-то бил его по лицу настолько сильно, что голова Филиппа Аркадьевича моталась из стороны в сторону по максимально доступной ей амплитуде и уже, кажется, готова была оторваться.
– Хватит! Не надо! Не убивайте! – тихонько застонал писатель.
– И он ещё называет себя мужчиной! – донесся до Прункова тот же суровый голос. – Всего-то шлёпнул пару раз по щекам…
Опасаясь