За последним порогом. Паутина. Книга 3. Андрей Стоев

дворянства княжества, в частности, Драгана, Алина, сам князь, возможно, ещё кто-то, занимались безусловно запрещённой дворянам торговлей. Если бы это открылось, последовало бы всеобщее осуждение, да и вообще у многих появились бы вопросы, на которые ни князь, ни Драгана с Алиной отвечать бы не захотели. К моему стыду, я догадался об этом не сам, а понял только тогда, когда Драгана поставила мне жёсткое требование хранить список пайщиков нашей новой экспортной компании в строжайшем секрете. И вот теперь и я сам оказался в этом замешан и чувствовал себя от этого не очень хорошо. Нет, понятно, что никакому купцу такое дело не отдали бы, но всё равно выглядело это как-то неправильно. Я твёрдо решил как можно быстрее заменить себя подставным лицом, вот только подходящей кандидатуры не прослеживалось. Нужен ведь человек, безусловно преданный, и при этом не имеющий с нашей семьёй явных связей – и где такого взять? Драгана с Алиной тоже не нашли, вот и секретничают.

      – А скажите, господин Эрих, – поинтересовался я, – как вы собираетесь улаживать неприятное дело с уклонением от налогов?

      – Ах, это, – поморщился он. – Уверяю вас, что это клевета, грубо сфабрикованная нашими недоброжелателями.

      Я чуть было не засмеялся. Было бы забавным сообщить ему, что это именно я раскопал их шалости с фиктивными кредитами. Но разумеется, ничего такого я сообщать не стал, а вместо этого покивал с сочувственным видом.

      – Возможно, и клевета, – не стал я спорить, – но вам ещё предстоит убедить в этом князя.

      – Это клевета хотя бы по той причине, что этому нет никаких доказательств, – довольно резко ответил Зеппер. Подобный поворот разговора был для него явно неприятным. – И если князь Яромир предпримет какие-то действия на основании всего лишь пустых домыслов, то дальнейшее будет исключительно на его совести.

      Ну, я и предполагал, что Зепперы выберут именно такой вариант – вывести деньги, обанкротить банки, и свалить всё на князя. Никакой еврей-ростовщик не пройдёт мимо возможности безнаказанно присвоить деньги клиентов. Впрочем, справедливости ради, упоминание национальности здесь всё-таки излишне – будь Зепперы хоть эскимосами, они бы вели себя точно так же. Занятия ростовщичеством автоматически подразумевает наличие специфической морали, и евреи здесь вовсе не уникальны.

      – Вы полагаете, что князь не найдёт способа заставить вас заплатить? – хмыкнул я.

      – Я уверен, что мы сможем убедить его не разрушать наши отношения, которые до сих пор были добрыми. И надеюсь, таковыми и останутся.

      Внезапно у меня в голове забрезжила очередная догадка, и я не раздумывая выстрелил наугад:

      – Можно ли их назвать добрыми, учитывая ваши дела с Воиславом Владимирским?

      Зеппер слегка дёрнулся от неожиданности, и взгляд его вильнул в сторону. Замешательство длилось лишь мгновенье, а затем он задумчиво на меня посмотрел.

      – Скажите,