В онтологии К. Маркса и Вл. Соловьева мы видим, казалось бы, самое резкое противостояние. Что может быть более далеким друг от друга, чем мистический реализм и «завершенный», пусть и «благодаря работе самой спекуляции», материализм? Однако если присмотреться, то можно найти и некоторые моменты сходства. И оно не случайно, а закономерно. И Маркса, и Соловьева отличает стремление к конкретности, отрицание абстрактного подхода к пониманию действительности. Это выражается двояко. С одной стороны, для обоих характерен интерес к живой жизни, стремление «сделать философию мирской», что нашло выражение, в частности, в большом количестве публицистических работ. Слова К. Маркса о том, что «философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его» [13, с. 4] широко известны. Но вот. что пишет в письме Вл. Соловьев: «С тех пор как стал что-нибудь смыслить, я сознавал, что существующий порядок вещей ( преимущественно же порядок общественный и гражданский, отношения людей между собой, определяющие всю человеческую жизнь), что этот существующий порядок далеко не таков, каким должен быть, что он основан не на разуме и праве, а, напротив, по большей части на бессмысленной случайности, слепой силе, эгоизме и насильственном подчинении… Сознательное убеждение в том, что настоящее состояние человечества не таково, каким быть должно, значит для меня, что оно должно быть изменено, преобразовано». [5, с. 46]
С другой стороны, это теоретическая борьба с «отвлеченностями», с абстракциями, односторонностями. Можно сказать, что философия Вл. Соловьева попытка идеалистически и мистически освоить конкретное «все» мира, а марксистская философия попытка освоить это «все» материалистически. Здесь мы имеем дело с двумя теориями мировой конкретности, фактически, с двумя концепциями всеединого. Не случайно, поэтому, онтологическое первоначало в обеих концепциях носит конкретный характер.
Следует отметить, что и В. Соловьев, и К. Маркс, стремятся уйти от грубого, одностороннего решения спора между идеализмом и материализмом. Вот, что отмечал, в этой связи, А. Ф. Лосев: «Рассмотрев учение Вл. Соловьева о Софии, мы должны признать, что его идеализм подошел к реализму и материализму так близко, как это для идеализма вообще возможно». [8, с. 257] По его мнению, Соловьев в свей системе небывало высоко оценил материю. «В конце концов у Вл. Соловьева получается так, что не только Бог нисходит в низшую и грешную материю, но и сама материя способна возвыситься до воплощения Божества. Редко кто ставил так высоко материю, как ставил ее Вл. Соловьев. [8, с. 596] С. Н. Булгаков даже называл философию Вл. Соловьева религиозным материализмом.
Что касается марксизма, то в этой связи уместно вспомнить и слова В. И. Ленина в «Философских тетрадях» об умном идеализме, который ближе к умному диалектическому